C 12.03.2018 комментарии принимаются только на эл. почту редакции:
[email protected]
«Граждане не желают видеть в любимом сквере храм РПЦ от мужа гражданки Великобритании, владельца лондонского особняка Игоря Алтушкина»
29.05.2019
«Почему протесты в Екатеринбурге могут возобновиться, - объясняет публицист Фёдор Крашенинников. - Защитники сквера добились лишь тактической победы: власти и церковь вновь обсуждают строительство храма на том же месте. После того, как инициаторы строительства храма на месте сквера в Екатеринбурге убрали поставленный ими забор и тем самым остановили подготовку к началу стройки, многие наблюдатели в Екатеринбурге и за его пределами решили, что одержана окончательная победа гражданского общества, и после опроса ВЦИОМ и слов Путина судьба церкви в сквере решена. На самом деле, победа если и достигнута, то тактическая. Никаких однозначных шагов к завершению всей истории власть делать не торопится, а по некоторым сведениям, и вовсе планирует в обозримом будущем начать стройку на облюбованном месте.
Муниципальная трагедия
Екатеринбургская история борьбы горожан за сохранение сквера отразила в себе многие проблемы современной России, но прежде всего, невероятно низкий авторитет региональной и муниципальной власти и полную неспособность её представителей общаться с обществом. Причем не только до и в процессе принятия решения, приведшего к протестам, но и сейчас, когда уже можно было сделать выводы. Тем не менее, городские власти не могут или не хотят поставить точку в вопросе, вызвавшем столь громкий скандал.
Корень конфликта том, что вопрос, полностью находящийся в компетенции местного самоуправления, не может быть решен им и превращается в политическую проблему. В процессе свёртывания демократии вообще и фактического уничтожения местного самоуправления в частности, муниципальная власть окончательно превратилась в маловажный подотдел при губернаторской канцелярии. В этом качестве мэрия дежурно проштамповала все документы по поводу строительства храма на месте сквера и проявила невероятную прыть и упрямство, юридически оформляя возмутившее горожан решение. То решение, которое на практике принимали совсем другие силы, юридически не имеющие отношения к этим вопросам - спонсоры строительства, церковь, губернатор. Те, кому захотелось построить помпезный храм в самом лучшем месте города.
Истории с храмом 9 лет, сквер уже третья вызывающая протесты локация, но только после майских протестов и замечания президента городская власть объявила о намерении сделать то, что можно и нужно было сделать еще 9 лет назад - поинтересоваться мнением горожан. Впрочем, чем больше времени проходит после сноса забора, тем сильнее ощущение, что власть и на этот раз не собирается их слушать.
Трактовка слов президента
Из сказанных Путиным о ситуации в Екатеринбурге слов можно сделать совершенно разные выводы. Например, можно понять их и как призыв организовать такой опрос, чтоб на нём победил храм, так и послушать людей, чтобы в итоге получить повод все-таки застроить сквер. Кому-то такое толкование покажется странным, но с точки зрения ситуации в стране оно достаточно логичное. Например, когда Путин говорит о честных выборах в Госдуму, всем чиновникам очевидно, какая партия должна победить. С учетом показной религиозности Путина, его симпатии в екатеринбургском конфликте вполне ясны.
Поэтому нерешительное поведение властей в Екатеринбурге объяснимо. Вопреки новостям о всё новых и новых встречах власти с горожанами, никаких юридически значимых решений об отмене строительства в сквере так и не принято.
Почему это происходит? Вариантов всего два: или власти просто не могут придумать способ закрыть проблему так, чтобы при этом и они, и церковь не выглядели делающими уступку протестующим, или же они цинично тянут время, чтоб вернуться на прежние позиции, а весь вынужденный диалог с обществом - забалтывание проблемы.
Есть и ещё одна трудность - отсутствие в городе и области авторитетного и уважаемого всеми человека с достаточными полномочиями, который мог бы поставить в конфликте точку и «продавить» компромисс, то есть принудить хоть к каким-то уступкам и власть, и церковь, и недовольных.
Между прочим, сделать это довольно просто - достаточно с такой же решимостью и прытью, которые органы муниципальной власти проявили при продавливании решения о храме, заставить их юридически оформить отказ от строительства церкви в сквере или где-либо ещё в весьма компактной центральной части Екатеринбурга. При этом надо договориться об уступке с церковью и объяснить горожанам, что взволновавший их вопрос уже решён, без длинных и сложных церемоний. Потом можно сколько угодно искать новое место и никуда не спешить.
Но такого человека у власти нет, как нет и готовности общаться с реальными лидерами недовольных, а не с собеседниками, выбранными властью.
Между прочим, и найти переговорщиков в рядах протестующих не так просто: нормальные люди прекрасно понимают, что из представителя протестующих слишком легко превратиться в организатора массовых беспорядков со всеми вытекающими последствиями. Поэтому эффективные переговоры возможны только в частном порядке, а публичные встречи власти и общественности превращаются в бенефис маргиналов и случайных людей, в силу разных причин не боящихся называться лидерами протеста.
В итоге и у власти нет авторитетного переговорщика с полномочиями принять решение, и разговаривать ей особо не с кем в силу указанных выше причин. Отсюда и непонятная, и все более тревожная пауза.
Конец или затишье перед бурей?
Ситуация с протестами разрядилась потому, что было принято решение убрать пресловутый забор. Люди сразу успокоились, и массовые уличные акции прекратились. Губернатор Куйвашев сделал и следующий правильный шаг - заявил о том, что сквер вообще надо исключить из списка мест, которые рассматриваются как локации для будущего строительства.
Но довести эту идею до конца у губернатора не хватило ни влияния, ни упрямства, ни мудрости. Вскоре вице-губернатор Сергей Бидонько заявил, что сквер все-таки надо внести в список обсуждаемых мест. А судя по дальнейшим заявлениям чиновников, они действительно решили не отказываться от обсуждения застройки сквера.
Прийти к компромиссу активно мешает церковь, которая решила продолжать битву за сквер и бросает на это все свои силы и влияние. Если за её решимостью стоят спонсоры строительства, то дела пресловутого сквера совсем плохи.
В итоге городские власти вместо принятия решения устраивают всё новые и новые встречи с общественностью для обсуждения формы и метода опроса мнения граждан. Публичные встречи носят все более хаотичный и бессодержательный характер, и ситуация ещё больше запутывается.
Никакого понимания, каким таким волшебным опросом или референдумом можно и закрыть вопрос со сквером, и найти новое место для церкви, ни у кого нет. После туманных слов Путина про опрос и воодушевления протестовавших так просто соскочить с темы учета мнения горожан тоже никак нельзя, но в современной России опрос, проводимый властью, может кончиться только победой её позиции, иначе система впадет в ступор.
Есть и ещё один нюанс: что будет, если церковь как организация проиграет юридически значимый опрос населения или референдум? Это что же получится, что Россия – не православная страна?
Поэтому голова у власти болит ещё и о том, как бы так провести опрос, чтобы церковь не оказалась в неприятном положении. Церковь со своей стороны снова и снова даёт понять, что единственный способ не проиграть - это строить церковь на месте сквера, демонстративно наплевав на протесты несогласных. Её представители всеми способами намекают, что их устроит только такой опрос, по которому им разрешат уничтожить сквер.
Таким образом, вопреки оптимистичным сообщениям об успехах гражданского диалога в Екатеринбурге ситуация со сквером и храмом вовсе не разрядилась. Православная общественность и ряд влиятельных чиновников считают себя проигравшей стороной и жаждут реванша любой ценой, придумывая планы поставить на место и наказать тех, кто посмел протестовать против церкви.
Горожане же всё острее чувствуют, что чиновники вовсе не пытаются найти выход из положения, а просто тянут время и ищут способ обмануть их и вернуться к застройке сквера.
Следить за быстро меняющейся ситуацией в Екатеринбурге довольно сложно, даже находясь в центре событий, а уж стороннему наблюдателю тем более. Но всем надо быть готовыми к тому, что протесты в Екатеринбурге могут начаться вновь – на том же самом месте, но уже у нового забора», - говорится в тексте Крашенинникова для «Открытых медиа».
Редакция «Компромат-Урал» следит за скандалом вокруг проблемной «храмовой задумки» олигархов Игоря Алтушкина и Андрея Козицына. Наш адрес: [email protected]
Обзор выполнил Анатолий Амиров
«Компромат-Урал»
Другие публикации
24.01.2020
«Минэкономразвития возглавил Максим Решетников. С 2017 года он работал губернатором Пермского края, - «молодой технократ», пришедший на госслужбу из сферы айти. До прихода на должность губернатора он был важным человеком в команде мэра Москвы Сергея Собянина, в том числе много денег и усилий направил на автоматизацию процессов в госуправлении. С его приходом бюджет краевого Министерства связи стремительно вырос: за три года - в 49 раз. Медиапроект «Четвертый сектор» проанализировал госзакупки в области высоких технологий в Перми при Решетникове и в Москве по тем проектам, к которым он имел отношение. Выяснилось, что до трети всех денег пермского Минсвязи получают его бывшие коллеги и их партнёры.
В мае 2019 года председатель совета директоров одной из крупных в Перми айти-компаний «ИВС» Иван Федорищев в ходе круглого стола обратился к Решетникову, отметив, что после его вступления в должность «объем финансирования айти-проектов увеличился в 15 раз. Но мы не почувствовали увеличения объема работ даже в два раза».
Приход Решетникова в Пермь, без сомнения, встряхнул местный айти-рынок. В 2019 году Минсвязи распределил на госзакупках 3,5 миллиарда рублей, это почти в 49 раз больше, чем в 2016 году при старом губернаторе, цифра сопоставима с тем, что тратит на высокие технологии второй по значению город России - Санкт-Петербург, бюджет других российских регионов много меньше.
Решетников ответил на слова Федорищева просто: «44-ФЗ [Федеральный закон N 44 «О контрактной системе в сфере закупок»] - пожалуйста, приходите и участвуйте. Как я понимаю, ваша компания, так сказать, в «прошлой жизни», имела преимущества, большие заказы, а сейчас доля снизилась. Накапливайте ресурсы и компетенции и приходите с проектами, работайте».
При Решетникове на рынке пермского госзаказа появились новые влиятельные игроки, которые до этого никогда не выигрывали тендеры в регионе, до трети нового бюджета регионального Минсвязи осваивают компании, связанные с «Про Ай-Ти Ресурс». Она основана бывшим коллегой Решетникова Андреем Селяниным. Они ровесники и учились на одном факультете в пермском университете. Пока Решетников строил карьеру чиновника, Селянин работал в разных компаниях, но бизнес, к которому он имел отношение, всегда оказывается там, где Решетников занимает важные посты. Например, до этого в Москве «Про Ай-Ти Ресурс» выполняла флагманские проекты московской мэрии - участвовала в создании сайта «Наш город».
Говорить подробнее о своей стычке с губернатором в разговоре с «Четвертым сектором» Федорищев не захотел, сославшись на занятость. Директор по инновациям «ИВС» Александр Полещук объяснил, что «спросил мнения членов совета директоров, - и никто не горит желанием говорить на эту тему». Полещук поделился мнением, что в теме закупок Минсвязи «замешана политика»...
23.01.2020
Редакция «Компромат-Урал» продолжает следить за одним из самых забавных героев сюжетов на тему коррупции. На медийном манеже не угасает Магдеев Рустэм Эльбрусович, который всеми силами и средствами пытается удалить из Интернета разоблачительный контент о своих похождениях. Но благодаря эффекту Барбары Стрейзанд татарский решала-цензурщик становится лишь известнее, дурная слава о нём распространяется быстрее, чем азиатский коронавирус.
«В конце 2019 года в Высоком суде Лондона завершился процесс, способный наделать немало шума в России. Он имеет прямую связь с попыткой захвата оборонного ОКБ им. Симонова и деньгами, происхождение которых связывают с Миннихановым. Мы продолжаем разбираться в этой запутанной истории с участием офшорной компании на Кипре, ОПГ «Севастопольские» и знаменитого британского ювелирного дома.
20 декабря ушедшего года было опубликовано решение судьи Робина Кноулса, которое поставило точку в давней тяжбе между гражданином Великобритании Дмитрием Цветковым и подданным сразу нескольких государств Рустэмом Магдеевым. Последний подал в суд на Цветкова, требуя выплаты 15 млн долларов. Магдеев продул процесс в Лондоне (это ему не татарским и московским судьям заносить), а мы в ходе этого дела узнали немало интересного. По всей видимости, деньги, которые он вложил в ювелирный бизнес на Кипре, принадлежали вовсе не ему.
Как рассказал Дмитрий Цветков, истец лично заявил ему об этом два с половиной года назад.
– В мае 2017 года Рустэм Магдеев впервые открыто сказал мне, что деньги, которые он вложил в ювелирный бизнес на Кипре, принадлежат главе Татарстана Рустаму Минниханову. Это его слова, возможно в реальности всё иначе. Но, поскольку такие слова прозвучали, теперь это официальная позиция моей защиты, – сообщил Дмитрий Цветков. – Рустэм Магдеев регулярно сопровождал Минниханова на официальных мероприятиях. Есть множество совместных фотографий, которые позволяют предположить между ними не только деловые, но и дружеские отношения. Лично у меня нет сомнений по поводу происхождения денег, которые он вложил в Graff Diamonds, – добавил он.
События, которые начались в Татарстане на фоне судебного процесса в Лондоне, позволяют предположить, что так оно и было. Но для начала вернёмся к причинам, побудившим Магдеева судиться в Лондоне со своим бывшим партнёром по ювелирному бизнесу.
22.01.2020
«Меня зовут Свердлова Юлия Юрьевна, и я хочу рассказать историю о том, как я уже несколько лет отстаиваю право моего сына на жизнь, здоровье, благополучие и лечение», - такими словами начинается одно из недавних писем в редакцию «Компромат-Урал». Особую скандальность ситуации придаёт тот факт, что отцом ребёнка и бывшим законным супругом (с 2010 по 2017 годы) Юлии Свердловой является высокопоставленный сотрудник надзорного ведомства. Это 37-летний прокурор Юргинского района Тюменской области Илья Овсянников. Нынешнюю должность Илья Андреевич занимает с 2015 года по приказу теперь уже бывшего прокурора Юрия Чайки.
Наши источники связывают его карьерный рост с близостью к экс-прокурору Тюменской области Владимиру Владимирову. Господина Владимирова тоже назначал Чайка. Полгода назад он был переведён из Тюмени в Санкт-Петербург, где сейчас 60-летний функционер занимает позицию Северо-Западного транспортного прокурора. Молодой Овсянников и его «покровитель» Владимиров оба родом из Татарстана. В 2007 году начинающий сотрудник Овсянников, едва получив диплом «Уральского института коммерции и права» (заведение с весьма специфической репутацией), перебрался в Тюмень за Владимировым, как только тот возглавил прокуратуру региона. О расположении Владимирова к молодому земляку свидетельствует и тот факт, что за несколько лет в Тюменской области областной прокурор десятки (!) раз официально поощрял Илью-казанца.
Райпрокурор Овсянников не бедствует. Согласно декларациям о доходах, изученным редакцией «Компромат-Урал», в 2017-2018 годах (данные за 2019 год пока отсутствуют), его среднемесячный доход превысил 120 тыс. рублей. Тем не менее, именно он сейчас является фигурантом судебного дела о лишении родительских прав и взыскании алиментов в пользу восьмилетнего сына, Овсянникова Марка Ильича. «Особое» дело рассматривает зампредседателя Омутинского районного суда Тюменской области Татьяна Оглоблина. Юрисдикция Омутинского суда полностью охватывает территорию, поднадзорную Овсянникову. Более того, судья Оглоблина и прокурор-«алиментщик» работают (вершат правосудие) в одном населённом пункте – райцентре Юргинского района. Общественность хотя и надеется на справедливое и объективное разбирательство, но всё-таки имеет серьёзные основания для сомнений.
Председатель Омутинского райсуда Наталья Баева на днях получила ходатайство об отводе судьи Оглоблиной из резонансного процесса. Согласно жалобе, имеющейся в распоряжении журналистов, рассмотрение дела необоснованно волокитится. Так, в соответствии с требованиями Семейного кодекса РФ иски об алиментах подлежат рассмотрению в течение месяца, однако заявление против отца-прокурора подано ещё в 2018 году и до сих пор не разрешено по существу!