C 12.03.2018 комментарии принимаются только на эл. почту редакции:
kompromat-ural@pm.me
Подпишите петицию в защиту журналиста Светланы Прокопьевой!

3.10.2019
По просьбам коллег и читателей редакция «Компромат-Урал» публикует текст Светланы Прокопьевой. Накануне он одновременно вышел на сайтах «Новой газеты», «Эха Москвы», «Дождя», «Медиазоны», «МБХ медиа», «7х7», «The New Times», «Псковской губернии», проекта «Такие дела», Wonderzine, «Медузы» и других изданий.
Обозреватели проекта «Компромат-Урал» солидарны в борьбе с «правоохранительным» произволом, который в России развязан против журналистов. Далее - дословно:
«Я (мы?) - Светлана Прокопьева. Я журналист, и меня могут посадить на семь лет за «оправдание терроризма».
Почти год назад в Архангельске прогремел взрыв. Взрыв неожиданный, ошеломляющий - 17-летний Михаил Жлобицкий подорвал себя на входе в архангельское здание ФСБ. За несколько секунд до того он оставил предсмертную записку в Telegram. Он написал, что идет на самоподрыв, потому что «ФСБ фабрикует дела и пытает людей».
Этот взрыв в Архангельске стал темой моей очередной авторской колонки на радио «Эхо Москвы в Пскове». «Действуя умышленно», я написала текст под заглавием «Репрессии для государства». 7 ноября программа вышла в эфир, и потом текстовая версия появилась на сайте Псковской ленты новостей.
Прошёл почти месяц, когда ПЛН и «Эху Москвы» прилетели предупреждения от Роскомнадзора - наш квази-цензор усмотрел в моем тексте «признаки оправдания терроризма». В начале декабря были составлены административные протоколы, которые в мировом суде обошлись двум СМИ в 350 тысяч рублей штрафа. Одновременно псковский следственный комитет начал проверку по статье 205.2 УК РФ - в отношении меня лично. Отчётливо замаячила перспектива уголовного дела, но мы смеялись и покручивали у виска пальцем. Да какое, к чёрту, оправдание терроризма? Роскомнадзор в своих предупреждениях не указал ни одной конкретной фразы или даже слова, где есть «признаки», да и не мог указать - таких слов там нет. Как вскоре выяснилось, это не важно.
6 февраля я открыла дверь на звонок, и десяток вооруженных людей в касках оттеснили меня щитами к стене в дальней комнате. Так я узнала о том, что уголовное дело всё-таки возбуждено.
Обыск - мерзкая и унизительная процедура. Одни незнакомые люди роются в твоих вещах, другие безучастно за этим смотрят. Старые записи, кассовые чеки, письма с иностранными штампами - всё вдруг приобретает подозрительный, криминальный оттенок, всё требует объяснений. Твои вещи, самые важные и необходимые - ноутбук, телефон - становятся «вещественными доказательствами». Твои коллеги и родственники теперь запросто могут оказаться «соучастниками».
В тот день меня ограбили - забрали три ноута, два телефона, диктофон, флешки. Через полгода - ограбили ещё раз, заблокировав мои счета. Я была ещё только «подозреваемой», когда меня внесли в список действующих экстремистов и террористов Росфинмониторинга. Теперь я не могу завести банковскую карту на своё имя, открыть депозит или оформить ипотеку - государство вычеркнуло меня из нормальной экономической жизни.
Им осталось отобрать у меня последнее - свободу - и вот, 20 сентября мой процессуальный статус изменился. Сегодня я официально обвиняемая в преступлении по статье 205.2, часть 2 - оправдание терроризма с использованием средств массовой информации. Это штраф до миллиона рублей или лишение свободы сроком до семи лет.
Я не признаю вину и считаю своё уголовное дело банальной местью обиженных силовиков. В том тексте я возложила на них самих ответственность за архангельский взрыв. Я написала о том, что репрессивное государство дождалось ответной реакции. Что жестокая правоохранительная политика ожесточает граждан. Что заблокированные законные пути выталкивают энергию протеста вот в такое, общественно-опасное, русло.
Если вы не боитесь, опубликуйте цитату:
«Сильное государство. Сильный президент, сильный губернатор. Страна, власть в которой принадлежит силовикам.
Поколение, к которому принадлежал архангельский подрывник, выросло в этой атмосфере. Они знают, что на митинги ходить нельзя - разгонят, а то и побьют, потом осудят. Они знают, что одиночные пикеты наказуемы. Они видят, что только в определённом наборе партий ты можешь безболезненно состоять и только определённый спектр мнений можно высказывать без опаски. Это поколение выучило на примерах, что в суде справедливости не добьёшься - суд проштампует решение, с которым пришёл товарищ майор.
Многолетнее ограничение политических и гражданских свобод создало в России не просто несвободное, а репрессивное государство. Государство, с которым небезопасно и страшно иметь дело».
Я по-прежнему так думаю. Более того, на мой взгляд, этим уголовным делом государство лишь подтвердило мои тезисы. «Наказать. Доказать вину и засудить - вот их единственная задача. Хватит и малейшей формальной зацепки, чтобы человека затащило в жернова судопроизводства».
Я не оправдывала терроризм. Я анализировала причины теракта. Я пыталась понять, почему молодой парень, которому жить и жить, решился на преступление-самоубийство. Возможно, я ошиблась в реконструкции его мотивов - и хорошо, если ошиблась! - но никто этого не доказал. Обвинение вместо обсуждения - это, знаете ли, довольно примитивная и грубая позиция. Это кулак в лицо в ответ на устное замечание.
Это кулак в лицо каждому журналисту нашей страны.
Нельзя заранее знать, какие именно слова, в каком порядке расставленные, заденут очередного облеченного властью силовика. Они назвали преступлением высказанное мнение. Они конструируют преступника из человека, который просто сделал свою работу.
По такому же принципу можно выдумать уголовное дело из любого, более-менее острого текста. Достаточно найти «экспертов», которые подпишут нужное следователю «экспертное заключение». Зная об этом, возьмёте ли вы в работу проблемную тему? Поставите ли вы вопросы, которые наверняка выбесят власть? Решитесь ли уличить в преступлении того, кто носит погоны?
Моё уголовное дело - это убийство свободы слова. Имея перед глазами мой пример, десятки и сотни других журналистов не решатся вовремя сказать правду». Конец цитаты по «Новой газете».
Не будьте равнодушными!
Корреспонденты ресурса «Компромат-Урал» призывают неравнодушных граждан подписать петицию «Профсоюза журналистов» с требованием прекратить скандальное уголовное дело, сфабрикованное против журналистки Светланы Прокопьевой.
Редакция «Компромат-Урал»


Другие публикации
25.09.2023
Brozex и борзота. Коммерсант-депутат Брозовский кошмарит работников за правду?
Депутат заксобрания Свердловской области Вячеслав Брозовский может использовать силовиков для давления на своих бывших сотрудников, вскрывших воровство в его компании, обращают внимание коллеги редакции «Компромат-Урал». Как иронизируют давние знакомые Вячеслава Пиусовича, который готовится встретить своё 51-летие, таким способом он компенсирует синдром собственной политической неполноценности. Звездный час на госслужбе Брозовский пережил ещё в 2010 году, когда его, молодого мэра города Берёзовский новоявленный губернатор-варяг, бонза «РЖД» Александр Мишарин продвинул на пост областного вице-премьера.
Но триумф продлился недолго. Оказалось, что «Славика», как называли Брозовского обитатели регионального кабмина, поматросили, чтобы вскоре бросить. Вячеслав Пиусович оказался полугодовалым вице-премьером, уже к марту 2011 года его окончательно слили с госслужбы. Ему ничего не оставалось, как вернуться в личный бизнес. С 2016 года он, конечно, имеет «ксиву» депутата областного заксобрания, но это уже мелочи, даже на защиту от обысков/ареста не тянет.
24.09.2023
Сергунины секреты. Оффшорная «матрёшка» Собянина раскрылась
Вице-мэрка Москвы Наталья Сергунина, как полагают источники редакции «Компромат-Урал», могла организовать целый «семейный подряд» по обеспечению родных государственными заказами и выводу средств в кипрские компании. Как удалось выяснить журналистам-расследователям, заместительница Собянина (нынешний столичный градоначальник Сергей Собянин – самый известный выходец с Урала в путинском «ареопаге») может быть связана с несколькими кипрскими офшорными зонами, куда потенциально выводятся российские средства.
Источник СМИ сообщает, что некоторый киприот по имени Аарон Элизер Аронов проживает в Австрии, но в действительности является сменившим имя предпринимателем из России Лазарем Тельмановичем Сафаниевым, супругом Иры Сафаниевой (до замужества Сергуниной) – младшей сестры московской вип-чиновницы Натальи Сергуниной. Эти семейные связи являются поводом для подробных журналистских расследований, ведь по очевидной логике дела и схемы Аронова-Сафаниева могут быть предметом личного интереса госпожи Сергуниной.
Сафаниев пару лет назад вышел из собственных активов. Он обладал компаниями «Дженом Венчурс» и «Геном Венчурс». Совладельцем в обоих выступал экс-руководитель администрации президента РФ Волошин Александр Стальевич. Ему до настоящего времени принадлежат эти компании.
22.09.2023
Шмотьевым под Куйвашевым тесно. Свердловский олигарх скупает активы от Новой Зеландии до Поволжья
Отпрыск уральского миллиардера, бенефициара группы «ФОРЭС» Сергея Шмотьева, 23 июля 1956 г.р., чьи предприятия многократно изобличены в игнорировании требований природоохранного законодательства, расширил владения до Поволжья. По сведениям коллег редакции «Компромат-Урал», Александр Шмотьев, 7 марта 1991 г.р., и его давние партнёры выкупили контролирующую долю в ульяновском ООО "Ташлинский ГОК". Чего ждать жителям Ульяновской области с приходом Шмотьевых? И займёт ли принципиальную позицию ульяновский губернатор Алексей Русских из группировки Воробьёвых/Шойгу?
Недавно усатый глашатай Кремля Дмитрий Песков заявил, что некоторые российские предприниматели пытаются добиться снятия с себя международных санкций, «скатываясь на антироссийские позиции за 12 сребреников», и это «предатели».
Но куда интереснее тот факт, что есть такие российские бизнесмены, которые, имея тесные связи с «недружественными», по версии властей РФ, странами, удивительным образом вообще избежали санкций. Если они не «предатели», то кто? Яркий пример – тот самый Сергей Шмотьев.