Поделиться
Ягель в дефиците
С 1990-х годов их численность в регионах сокращалась, местами катастрофически, за исключением Ямало-Ненецкого округа. В последнем проблема обратного свойства. Здесь последние 20 лет стадо росло, достигнув половины общероссийского. Осенью насчитывалось 670 тысяч голов. Большая их часть - в собственности семейных хозяйств. В свое время ненцы чуждались коллективизации, а в постсоветский период последовали завету предков: чем больше оленей, тем прочнее род. Да вот беда: столько животных тундра прокормить не в состоянии.
По словам вице-президента ассоциации "Ямал - потомкам" Александра Орехова, нагрузка на пастбища Тазовского и Ямальского районов в несколько раз превышает допустимую - растительный покров не успевает восстанавливаться. К тому же все больше жизненного пространства отнимает у оленей нефтегазодобыча. На полуострове Ямал, где пасется около 300 тысяч животных, их перегону препятствуют не столько промысловые участки, сколько дороги и трубопроводы. Масштабная промышленная экспансия ожидает и другой "олений" полуостров - Гыданский. В поисках ягеля кочевники "вторгаются на чужую территорию". В районе Воркуты не раз вспыхивали конфликты из-за земли между оленеводами из коллективных хозяйств и частниками, местными и пришлыми.
С подобными проблемами сталкиваются и другие арктические страны. В Норвегии, которая по площади вдвое меньше ЯНАО, под пастбища отведено 40 процентов земель. Этого достаточно для выпаса 200 тысяч оленей. Но, как выяснилось, и здесь максимальная планка значительно превышена. Правительство, по сути, выдвинуло оленеводам ультиматум: или они в течение ближайших лет сами сократят стадо, или это будет сделано принудительно.
Экономика немассового спроса
Власти ЯНАО пока не берутся назвать оптимальную численность поголовья в регионе, лишь неустанно подчеркивают, что поддержка оленеводов - финансовая, материальная, правовая - важнейшая их забота. Отрасль, включая расходы на создание перерабатывающего сектора, поглощает миллиарды рублей. Сегодня она убыточна, но при определенных условиях начнет приносить прибыль.
Показательны цифры по мясозаготовке. В позапрошлом году получено 1600 тонн, в нынешнем сезоне намечено заготовить почти на треть больше. Четверть планируется отправить на экспорт. Как ожидается, лишь 25 процентов мяса сдадут частники. У них сырье закупают, по данным окружного департамента АПК, по 180-200 рублей. В рознице килограмм сырокопченого деликатеса, тушенки, высококачественной колбасы в 3-4 раза дороже: продукт немассового спроса. Удельный вес оленины в общем объеме производства мяса в России не превышает трех процентов. Если она вдруг исчезнет, рынок не заметит.
Рентабельность оленеводства специалисты связывают вовсе не с производством мяса, а с глубокой переработкой крови и пантов для получения дорогостоящих фармацевтических, биологических препаратов, особенно востребованных азиатскими государствами. Ямал реализует ряд таких проектов. При устойчивом сбыте каждый вложенный в это направление рубль способен принести 150-200 процентов прибыли.
Социальный диагноз
- Нельзя забывать, что экономика северного оленеводства специфична, это другая цивилизационная модель. Разлучи сегодня ненцев-кочевников с оленями, народ впадет в депрессию, захиреет. Не спасут ни альтернативная работа, ни комфортный дом, ни компенсационные выплаты. Увы, не все это понимают, призывая решить проблему "быстро, без эмоций, эффективно" - переселением и сменой занятия, - говорит кандидат исторических наук Вера Ефимова.
Печальных примеров немало. На Таймыре когда-то самыми крупными оленеводами были нганасаны. Во второй половине ХХ века с принудительным переводом на оседлость они потеряли оленей, а вслед за ними - своеобычную культуру, язык. Мощнейший стресс привел к хроническому алкоголизму, иждивенчеству. Те, кто не спились, ассимилировались, растворившись в других народах.
Любопытны в этой связи результаты пилотного исследования состояния здоровья коренного населения сотрудниками Ямало-Ненецкого научного центра изучения Арктики. Свыше половины кочевников (кстати, их численность с начала столетия выросла на 10 процентов) оценили состояние своего организма как отличное либо хорошее, каждый шестой - как плохое или очень плохое. Среди жителей поселков негативный "диагноз" поставил себе уже каждый третий респондент: они почти вдвое чаще тундровиков страдают артериальной гипертонией, у оседлых выше уровень психосоциального напряжения.
Присущий кочевникам тип питания уменьшает тягу к спиртному, доступность которого в поселениях приводит к трагическим последствиям. По свидетельству медика Владимира Таякина, в годы освоения газовых месторождений в магазинах факторий водка была в изобилии. Потребляли ее местные жители в немереном объеме, даже беременные женщины - случалось, новорожденным приходилось вводить спирт внутривенно во избежание смерти от ломки. Сегодня чуть ли не треть жителей автономии, состоящих на учете по поводу психических и поведенческих расстройств на почве алкоголизации, - представители коренных народностей.
Пастбище близ буровой
Как отмечают авторы исследования, 40 процентов опрошенных уклонились от личной оценки деятельности нефтегазовых компаний. Прочие респонденты разделились на две равные группы. У одной восприятие позитивное, связано оно с материальной помощью, появлением новых рабочих мест, магазинов, учреждений соцбыта. Другая настроена негативно, ассоциируя ТЭК с потерей пастбищ, загрязнением угодий, прокладкой коммуникаций по ним. Многим памятен падеж около тысячи оленей в тазовской тундре: они паслись близ буровой скважины, где почва была пропитана токсичными веществами.
Коренные северяне, как правило, осведомлены о солидных отчислениях компаний на обустройство села, признательны им за добрые дела. Не устраивает другое: промышленники далеко не всегда соблюдают договоренности, пользуясь тем, что в законодательстве есть белые пятна, отдельные нормы сформулированы туманно, а ответственность за иные грубые нарушения незначительна. Речь, в частности, о выходе добывающих компаний за границы земель, изъятых из сельхозоборота, их скверной рекультивации, о том, что согласие оленеводов на отвод участка просят постфактум, когда работа на нем уже кипит. Люди обижаются, если их воспринимают как иждивенцев, они нуждаются не в благотворительности - в ясных правилах компенсации ущерба, говорит ведущий сотрудник Института этнологии и антропологии РАН Наталья Новикова.
Между тем четкого механизма возмещения убытков нет, статус землепользователей юридически размыт - так в свое время охарактеризовал суть ситуации Виктор Казарин, бывший вице-губернатор округа. В отличие от коллективных хозяйств, частники практически бесправны. Для них, единодушно согласились руководители ассоциации "Ямал - потомкам" и губернатор ЯНАО Дмитрий Кобылкин, надо прописать отдельный закон либо специальное положение в действующем профильном законе субъекта РФ. Черновик документа готов, представлен экспертам правительства автономии. Три месяца назад глава региона заявил о необходимости принятия целого свода правил по защите исконной среды обитания малочисленных народов при предоставлении участков предприятиям нефтегазового комплекса. Но без корректировки федерального законодательства, в частности Земельного кодекса, не обойтись.