Я — КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ

Вячеслав ФЕТИСОВ:

Я — КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ

Книга нашего знаменитого хоккеиста Вячеслава Фетисова «Овертайм», отрывки из которой мы печатали пару лет назад в журнале, готовится к изданию на английском языке в США и Канаде. Для этого издания Фетисов дописал новую главу о «наследстве», которое преследует его только потому, что он родился в России

Фото 1

...Первые разговоры о моей принадлежности к русской мафии начались, наверное, еще в 91-м году. Слухи пошли из Канады. Какие-то проблемы случились у Житника, еще у пары наших ребят, и в прессе появились истории, что русские хоккеисты, приезжая в отпуск домой, должны платить дань авторитетам преступного мира. Так как я попал в НХЛ одним из первых, а до этого был капитаном советской сборной, то за комментариями обратились ко мне, и я журналистам ответил следующим образом: я ничего не знаю конкретно, но думаю, что вы зря начинаете эту кампанию в прессе, она только повредит в дальнейшем ребятам, хоккеистам из бывшего СССР. Если никто никогда не думал о таком способе вымогательства, то вы сами наводите на такую мысль. Прочитав ваши сказки, найдутся люди, способные их превратить в быль. В стране, переживающей трудности, этим могут заняться даже мальчишки. Ведь самый простой получается рэкет, ведь родители почти у всех ребят остались дома, следовательно, превратились в заложников. Но тогда, в начале 90-х, пресса еще немного пошумела и забыла про эту тему. Я уже думал, что навсегда, но вдруг в 98-м году вышел с большой статьей журнал «Дитейлз».

Началось все с того, что приехал в Детройт журналист, попросил у меня интервью. Но подобные просьбы идут через пресс-атташе, и обычно им предварительно сообщают, о чем будет разговор. Накануне в «Джи кью» напечатали огромную статью про русскую пятерку. В общем получилась хорошая статья. И когда пресс-атташе мне сказал, что какой-то журналист из «Дитейлз мэгэзин» хочет со мной поговорить, я был уверен, что разговор опять пойдет о нашей пятерке.

«Дитейлз» — общенациональный журнал, хотя и не очень известный, он развлекательный, в нем печатаются моды и всякие занимательные истории, политики нет — это беспартийный журнал. Тем более что мне сообщают, что журналист такой-то хотел бы встретиться не только со мной, но и с Игорем Ларионовым, с Кази (Славой Козловым), Сережей Федоровым, чтобы поговорить насчет проблем русского хоккея в Америке. В чем, я спрашиваю, смысл? Уже вышла большая статья с отличными фотографиями, но наш пресс-атташе настоял на беседе. И через какое-то время заходит ко мне в раздевалку тип, который сразу мне не понравился. Удивительное сочетание невзрачного вида и противных манер. Его фамилию я, конечно, не забуду. Звали этого засранца Фридман.

Начал он с таких слов: «Вот Гарри Каспаров там-то написал, что ты можешь баллотироваться в президенты России, настолько ты на родине популярен». Потом задал пару вопросов про русскую пятерку, спросил, как я уезжал. Я начал рассказывать, что да как, объяснять, из-за чего пришлось повоевать с системой, как это все серьезно в те годы было. И вдруг он переходит неожиданно к разговору о мафии. Я ему: «Вам не кажется, что сегодня мы разговариваем с вами совсем на другие темы». А тот как не слышит, начал имена называть: «Говорят у вас в приятелях Иваньков, то есть Японец?» И дальше развивает эту тему. Я говорю: «Мне нечего вам ответить на ваши вопросы». Он не унимается: «Ваша фирма «СЛАВИК Инкорпорейтед» — это компания, которая отмывала преступные деньги?» «Послушайте, — стараясь быть спокойным, я ему говорю, — моя компания никогда никаких денег не отмывала, это во-первых. А во-вторых, если бы она их и отмывала, то не только вы об этом бы узнали, и наверное, я бы не с вами сейчас говорил, а беседовал в другом месте и с другими людьми. Если вы хотите спрашивать о хоккее — пожалуйста, если нет, то мне не о чем с вами разговаривать. До свидания». Он снова начал какие-то имена называть. Я еще раз: «Я не хочу с вами говорить». После этого Фридман исчез, ни с кем из заявленных русских не поговорив, а через пару месяцев появляется в журнале статья, которая, наверное, уже была им написана еще до того, как он приехал в Детройт. Мне до сих пор непонятно, что хотел этот Фридман, чтобы я ему лично признался в том, что гангстер? Статью он насытил «деталями», и хотя все они были придуманы прессой за семь лет до его «расследования», я был сильно расстроен. Я еще действующий игрок, а статья вышла прямо перед плей-оффом. Я сразу позвонил своим адвокатам, спросил, что делать. Они говорят: информации в статье ноль, и хотя она лживая, лучше промолчать, не устраивать шума на весь мир. Судиться — это всегда большие деньги, тем более когда судишься с прессой, а так проблема сама по себе умрет, поскольку ее как таковой и нет. На следующий день после выхода статьи в «Дитейлз», как всегда, много корреспондентов приехало на матч «Red Wings», и все они собрались вокруг меня. Я им заявил, что никогда не был вовлечен ни в какие криминальные действия и организации. Ни в СССР, ни в США. И действительно, как говорили адвокаты, на этом проблема умерла, умерла сама по себе, но осадок очень сильный и очень неприятный на душе остался. Я ощущал отношение людей вокруг, состояние друзей, они просто недоумевали: что происходит? Почему я так спокоен, почему не подаю в суд? Но, как мне казалось, в конце концов все забылось.

Фото 2

Во второй раз та же волна поднялась в начале сезона 1999 года. Незадолго до этого канадская спортивная программа настаивала на встрече со мной, объясняя, что хочет разрядить ситуацию вокруг русских игроков. Я ответил, что в принципе не собираюсь обсуждать эту тему, более того, мне это сделать достаточно сложно, так как я, не зная стопроцентно английский, не могу точно отвечать на вопросы, которые задаются нередко с подтекстом. Но мне объяснили через одного моего знакомого, которому я доверял, что люди действительно хотят помочь решить этот дурацкий вопрос и, чтобы больше он не поднимался, мне надо высказаться. И хотя мой адвокат отговаривал меня от бесед на подобную тему, я решил: мне скрывать нечего, может быть, это и правильно — высказаться и расставить все точки и запятые. Я часа полтора разговаривал с канадцами, объяснял им ситуацию в России, объяснял, что, поскольку спортсмены в моей стране личности очень популярные, особенно в хоккее, им волей-неволей приходится встречаться с самыми разными людьми.

Хотя и уехал из Москвы десять лет назад и приезжаю домой всего на две-три недели в году, многие из тех, кого я знал в прежние годы, подходят ко мне, и я с ними разговариваю, общаюсь, я так воспитан, я не могу поворачиваться к человеку спиной. Но откуда мне знать, что с ними произошло за последние десять лет, кто и чем занимается сейчас, кто вместе со старым приятелем подходит ко мне. Ситуация в стране запутанная. Ничего не поймешь. Все друг друга черт знает в чем обвиняют. В прессе такие имена полощут, которые для меня еще с мальчишечьих времен считались кумирами. Я в газетные сенсации слабо верю, и я не имею права менять отношение к людям, потому что о них кто-то что-то сказал. Неужели, приезжая в Россию, прежде чем с кем-то поздороваться, я должен у него спросить, а что он делает, чем занимается, не заводили ли на него уголовное дело или, того больше, не попадал ли он за эти десять лет в тюрьму? Разве это не абсурд?! Тем более любая встреча в Москве, кроме как с близкими друзьями, заканчивается похлопыванием по плечу с дежурным вопросом: «Как дела?» Люди подходят, фотографируются вместе со мной... И что мне сказать? Покажите сперва документы, была ли у вас судимость или нет?

Кстати, насчет судимости. В России во времена Советского Союза она совсем не означала, что человек, ее имеющий, из криминального мира. Людей могли за продажу десяти долларов посадить на 15 лет и испортить всю жизнь. Поэтому надо хорошо знать жизнь на моей Родине, которая все еще сильно отличается от порядков в США и Канаде. Сразу хочу заметить, что я и дальше буду общаться в Москве с людьми, независимо, что о них говорят, это моя ответственность как известного человека в стране, как спортсмена, а не политика.

А теперь вернемся к главному вопросу Фридмана. В свое время, впрочем, наверное и сейчас, я имел огромные возможности налаживать любой бизнес с Россией. Вместе с моим другом-эмигрантом, который живет на Брайтоне, мы открыли компанию, которую назвали «СЛАВИК». Не потому что Славик — это Слава Японец, или Вячеслав Иваньков, а потому, что первые три буквы «СЛА» из моего имени, а три последние «ВИК» из его, потому что друга зовут Виктор. Так и получился «СЛАВИК». Все, что вы уже прочли, только куда подробнее, я старался объяснить Фридману, говорил о ситуации, складывающейся в России, старался объяснить, что во всем мире бизнесмен — это не криминальный элемент, не мафиози, и, я думаю, неправильно считать всех выходцев из России или ее граждан, занимающихся бизнесом, гангстерами. В России много грамотных и умных людей, которые стараются делать честный бизнес, и поэтому грести всех под одну гребенку неправильно. Об этом я говорил и канадским телевизионщикам. Наконец, выходит их программа!

Начало передачи — это убитые гангстеры на улицах Москвы, все в крови, автоматные перестрелки. И вдруг вставка — фотографии: моя, Паши Буре, Валеры Каменского, со всеми вытекающими комментариями. Во всей программе, которая, как меня уверяли, должна была помочь американцам разобраться в происходящем, оказалось полторы-две минуты моего интервью. И даже его они умудрились тенденциозно смонтировать. Не знаю, как это все понимать? А следом выходит в одной из газет статья, что хоккей — это игра канадская и, допустим, пятнадцать лет назад в НХЛ сражалось почти 80 процентов канадцев, а в 1999 году, судя по статистике, — 52 или 53 процента. Может, не случайно вся эта кампания с «русской мафией в хоккее» началась опять с Канады?

Если первая волна оказалась небольшой — статья в одном журнале и что-то по «Новостям» прошло немного, то вторая уже близка к штормовой. Эта большая телевизионная программа в Канаде рекламировалась долго, чуть ли не на протяжении месяца, чтобы все смотрели — «Русская мафия в НХЛ». Ничуть не сомневаясь, авторы в ней утверждали, что хоккеисты-звезды из России имеют прямой контакт с мафиозными структурами и со временем, как они считают, русский криминал будет влиять на результаты игр Национальной хоккейной лиги. Ничего себе загнули! Понятно, что подтасовка результатов — это, в общем, легко превращается в огромный бизнес, есть же ставки на игры в тотализаторе, дальше со всеми этими вытекающими обстоятельствами. Потом в фильме опять появились жуткие сцены убийств. Но пока в роли мафии в хоккее с подтасовкой фактов выступили канадские телевизионщики. Теперь я имею право думать, а не связаны ли они со своей организованной преступностью.

Эта передача вышла сначала в Канаде и потом прошла по всей Америке по паблик телевижн, то есть по общенациональному каналу. Многие дома не имеют кабельного телевидения или не имеют каких-то программ, а паблик есть у всех. В любом доме, в котором есть телевизор, можно его включить и смотреть, как «русская мафия» во главе со мной захватывает НХЛ.

Второй раз такой подлый удар я пережил намного тяжелее. Тем более когда ты уже перенес все это один раз, при этом всей своей жизнью и работой в Америке ты доказал, что из себя представляешь. Наверное, надо бороться за свое имя. Но сколько можно! Сперва в СССР, теперь здесь. Проблема в Америке для меня в том, что если тебя считают «паблик фигар», то есть публичной фигурой, значит, про тебя могут писать все что угодно. В принципе ты имеешь право отвечать, но это довольно-таки сложно и на это надо огромное количество денег. А у всех больших изданий, телевизионных компаний есть бюджет на подобные судебные расходы, для них они еще одна причина списания денег с налогов. Плюс процесс в суде — для них дополнительная реклама, а мне бы не хотелось, чтобы на моих костях еще бы устраивали себе промоушен. Я стал узнавать, кто определяет, ты «паблик фигар» или нет? Забавно, что это может установить и судья. Но для того чтобы его озадачить этим вопросом, нужно подать в суд. Но тут вступают в силу, я уже говорил, огромные издержки. Бешеные деньги нужно потратить для того, чтобы всем доказать, что ты не баран. А шанс, что выиграешь, крайне незначительный.

Фото 3

Национальная хоккейная лига ответила на этот скандал неадекватно, заявив, что отделом безопасности Лиги проведены расследования, никаких связей русских игроков с мафией не обнаружено, никаких вариантов подтасовки результатов игр в Национальной хоккейной лиге не было, нет, и они надеются, что не будет. Честно говоря, я ждал более жесткого варианта защиты со стороны НХЛ.

Мне кажется, что одни люди верят этой сказке, другие — нет, и верят только потому, что эта тема начинает постоянно повторяться и повторяться. Неожиданно для себя я прочел в глазах некоторых знакомых, что если они не убеждены до конца, то все же считают, что, наверное, какие-то грехи за мной все же водятся, дыма без огня не бывает. Я понимаю, что попал в крайне нелегкое положение. Поэтому я вынужден предпринимать всевозможные шаги для того, чтобы каким-то образом защититься от всей этой наглой лжи.

Пока еще рано объявлять о своих действиях. Но порой бывает очень неприятно, когда чувствуешь себя беспомощным в той ситуации, которая от тебя не зависит. Все время надеешься, что она должна быть понятна любому здравомыслящему человеку. Обвинения, выдвинутые мне мизерной частью прессы в отмывании денег и связи с криминальными элементами, в США незамеченными не проходят. Я на себе убедился, что в демократическом обществе пресса может с человеком сделать все, что хочет. Но я надеюсь, что справедливость должна восторжествовать. Не знаю, как скоро это произойдет, не знаю, сколько мне это будет стоить, но я попробую все сделать, для того чтобы защитить свое имя.

Подчеркну, что происходит целенаправленная кампания, а не то, что один случайно написал, другой случайно то же самое написал... Есть в этом некая система? Мне кажется, что есть. И еще у меня такое ощущение, что все делается с некоторой подачи из России. Такое подозрение имеет свое основание, потому что периодически в Москве появляются точно такие же материалы. Друзья пересылают мне в Нью-Джерси вырезки из каких-то московских газет, в которых все напечатанное — полнейшие абсурд и ложь.

Американцам ведь то, что происходит сейчас в России, мягко говоря, не очень понятно. Журналист Фридман, который приходил ко мне в Детройте, похоже, ни разу в России не побывал. Так мне сказали. А если это правда, то чего стоит книга, которую он выпускает под оригинальным названием «Русская мафия в Америке». Если, конечно, это не художественная литература. Но, насколько мне известно, это документальный труд, и чего стоит в нем только один пассаж, что за мной в советские времена в Москве следили агенты ФБР. Похоже, у Фридмана впечатление об СССР с его детских лет не поменялось. Все знания — из фильмов про Джеймса Бонда. Какие агенты ФБР в Москве в коммунистическое правление? С ума сойти можно. И на такую чушь мне приходится реагировать. Я уж не знаю, что вкладывают в понятие «мафия», когда пишут о хоккее. Если говорят о гангстерах, у меня это определение вызывает довольно-таки четкое представление. Похоже, появляется другое понятие «мафии». Политическая мафия, партийная мафия... Я не знаю, какая есть еще, должно быть, хоккейная? Но если кому-то так хочется, чтобы была мафия русских хоккеистов, то тогда я, конечно, ее крестный отец. Русские легионеры меня уважают, молодые со мной советуются. Гот фазер — это они меня так назвали, и кличка приклеилась ко мне не потому, что я занимаюсь рэкетом, а потому, что я был все восьмидесятые капитаном непобедимой советской сборной. Я думаю, что пользуюсь определенным авторитетом среди ребят в Лиге. И не только у русских, но и у чехов, шведов, американцев и даже тех же канадцев. И если кто-то хочет считать, что хоккей — это мафия, то тогда я не отказываюсь, я крестный отец.

Подготовил Виталий МЕЛИК-КАРАМОВ

 

Фото 4

«Сказать, что мы переживали, — это значит ничего не сказать. Самое страшное, растет ведь ребенок. Анастасия ходит в школу, на балет, играет в теннис и везде общается с другими детьми, родители которых смотрят телевизор, читают газеты. Те люди, которые нас близко знают, с нами общаются, наши друзья, которых мы приобрели здесь за десять лет, — никто из них, естественно, никаким вымыслам не верил и не верит, наоборот, звонят, поддерживают, говорят, что это полное дерьмо, полная ерунда, как американцы выражаются, булшит.

Все они прекрасно знают Славу, но ведь есть люди, обычные американцы, которые смотрели, как он играл на льду, а сейчас читают в газетах о том, какие победы были у русских и как русские связаны с мафией. Тем более настрой в стране соответствующий, на русских ушатов грязи вылито немало. Как ни включишь телевизор, там мафия, здесь мафия.

Эта канадская программа начиналась с того, что вдруг показывают в машине убитого человека, сразу же — стадион, на льду катается команда, дальше фотографии хоккеистов. Посмотришь и решишь, что кто-то из хоккеистов убил в Москве не известного нам человека. Американец, который знать не знает русских ребят-хоккеистов, слушает, что ему твердят, и сомневается: «Может быть, действительно они все там как-то связаны с мафией?» Какие могут быть связи? Люди, которые все время на публике. Люди, имена которых у других людей на устах постоянно, люди, о которых столько говорится, пишется. Люди, которые отдают все свое здоровье, свой талант, все свои силы, чтобы прославлять тот же хоккей, чтобы прославлять свои страны. Не знаю, что еще сказать, мне тяжело. Нам тяжело.

Когда к Славе во время отпуска подходит человек, а их в Москве в день насчитывается несколько десятков, он что, должен сказать: «Предъявите мне документы и еще расскажите, чем вы занимаетесь»? Звезды хоккея — люди, которые на виду. К ним подойти может кто угодно, поздороваться, поговорить, сфотографироваться вместе. Масса же тех, которые где-то в компании потом хвалятся: «Я знаю того, я знаю этого». Взять эту пустую похвальбу и связать все вместе, что, раз вы знакомы, значит, вместе занимаетесь бизнесом. А это основной аргумент фильма. Получается, что если вдруг с тобой сфотографировался тот, кто связан с мафией, значит, ты тоже в этой же банде. Мы получили письмо от одного молодого человека откуда-то из Каролины: «Как же можно связывать отдельного человека с обществом, где он не живет?» Это он написал в ответ на кадры из передачи, что, мол, Кубок Стэнли привезли в Москву в ночной клуб, принадлежащий мафии. Мы что, спрашивали, в какой ночной клуб нас привезут? А оказывается, должны были спросить, кто хозяин, находится ли он под наблюдением милиции? Дайте нам досье на вас, прежде чем мы к вам приедем? Мы попали в молодежный клуб, где нас ждали, где есть программа, где есть секьюрити. Привезли в клуб кубок, постоял он там полчаса, люди вместе с ним пофотографировались, и мы перебрались гулять в другое место. Как же можно связывать имя хоккеиста с тем, что этим клубом владеет мафия (что, кстати, остается на совести канадской телегруппы). Парень из Каролины пишет: «...я хожу в ночные клубы, и, если каким-то клубом владеет мафия, означает ли это, что я тоже участвую в черном бизнесе?»

Слава после этого фильма ходил аж зеленого цвета. Ни за что опозорили человека, который никогда в жизни не сделал ничего противозаконного. И никакого выхода из ситуации, в которой журналисты зарабатывают себе имя. Потому что если бы они писали про никому не известных русских, которые занимаются каким-то незаконным бизнесом, прочитали бы и забыли. А взять громкое имя — о! хоккеист из НХЛ! Как появилась эта статья в «Дитейлз»? Кто этот журналист? Он же не поехал куда-то в Лос-Анджелес или в Сан-Луис. Он же в Детройт приехал. А почему? Потому что пять русских в Детройте играют и весь Детройт знает наизусть их имена и фамилии. Но, кстати, город совершенно не отреагировал на эту статью.

Была у нас мысль судиться, но это дикая трата денег. Мы в Америке однажды уже судились, знаем, что это такое. Тем более когда доказываешь, что ты не верблюд. У меня такое впечатление, что здесь в суде легче тому, кто виновен и пытается избежать наказания, а вот когда ты ни в чем не виноват... Мы уже доказывали очевидные вещи, заплатив за это более двухсот тысяч. Еще раз заплатить такие деньги, объясняя, что ты нормальный человек... да их уже просто нет. Мы встречались с адвокатами, и все они в один голос: «Слава, тебя не обвиняют, о тебе сплетни рассказывают». Они, оказывается, сплетни рассказывают, они, оказывается, только говорят, там что-то слышали, тут слышали... И они как бы собрали эти сплетни в большую кучку и всю ее на нас вывалили. Но мы не отказались от мысли, чтобы как-то доказать, что все эти высказывания — полная белиберда и бред. Не знаю, как это получится, будем ли мы удачливы в этой борьбе. Посмотрим».

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...