"Маленькая беззащитная фирма" парализовала работу Фонда Сороса. Что это, юридический казус или привычная картина безвластия?  
В апреле 2000 года на Озерковской набережной в Москве царило веселье: Институт "Открытое общество" (ИОО, Московское представительство Фонда Сороса) праздновал переезд в новое здание. Сейчас по двору, где разливали шампанское, расхаживают вооруженные сотрудники вневедомственной охраны милиции, а работники фонда проникают в него через пожарный ход.

ВОЙНА ОБЪЯВЛЕНА

Почти два года сотрудники ИОО жили в доме на Озерковской набережной счастливо. Это продолжалось до 22 часов 50 минут 14 декабря 2001 года, когда к офису ИОО на прицепе приехала "бытовка". Сопровождающий ее Кантемир Карамзин (об этой фигуре подробнее ниже) объяснил, что бытовку он собирается установить во дворе для рабочих, которые будут заниматься канализацией.

Утром 15 декабря пришедшие на работу сотрудники обнаружили, что "бытовка" на самом деле является будкой вневедомственной охраны милиции, которая уже заблокировала магнитные карточки для открывания дверей, переключила управление воротами и калиткой с охраны ЧОП "СтеЛлс" (оно занимается организацией безопасности в ИОО) на себя. На все вопросы вохровцы отвечали, что они рядовые исполнители, работают по договору с новым собственником здания: компанией "Нобель Текнолоджис".

На некоторое время война между ИОО и "Нобель Текнолоджис" перешла в латентную фазу: стороны подали иски в Арбитражный суд г. Москвы и ждали их разрешения. Активные действия возобновились в середине июля: Карамзин, действующий от имени компании "Нобель Текнолоджис", наглухо блокировал ворота и главный вход в здание. Более чем на сутки были отключены вода и канализация. При попытке срезать цепь на воротах между сотрудниками ЧОП "СтеЛлс" и людьми Карамзина произошла потасовка.

ИСТОРИЯ ДОМА НА ОЗЕРКОВСКОЙ

Дом на Озерковской принадлежал Московскому заводу турбинно-лопастных машин и был приобретен в ходе приватизации в 1994 году компанией "Специфик", принадлежащей некоему Марку Ричардсу, гражданину Канады и Великобритании. Затем дом был перепродан его же компании "Сектор-1".

АОЗТ "Специфик" было учреждено некой компанией, зарегистрированной на Кипре. ЗАО "Сектор-1" - аналогичной компанией, зарегистрированной на Багамских островах. Заодно сразу уж скажем, что и "Нобель Текнолоджис Лтд.", которая появится в этой схеме позже, зарегистрирована на острове Маврикий. Как известно, все эти острова являются "офшорками" и славятся тем, что добыть там информацию о подлинном собственнике практически невозможно.

Осенью 1999 года, когда ни о каком "Нобеле" никто еще и не слышал, между "Сектором-1" и OSI MS ("Open Society Institute Management Service") - компанией, которая аккумулирует недвижимость фондов Сороса в различных странах, был заключен договор о купле-продаже здания по цене в 1,4 млн. долларов. Однако переход права собственности по этому договору не мог быть зарегистрирован из-за недостатков оформления: имелись погрешности в прежних договорах, не была правильно оформлена аренда земельного участка и т.д. Поэтому чуть позже был заключен еще один договор - аренды - сроком на 10 лет по цене 140 тыс. долларов в год. Его подписали Марк Ричардс и Кристофер Криппс - представитель головного нью-йоркского офиса Фонда Сороса, финансовый директор Московского ИОО.

Цена в 1,4 млн. долларов за здание общей площадью около 2000 кв. м может показаться неоправданно низкой. Однако тогда, в 1999 году, цены еще не успели подняться после кризиса 1998 года. Кстати, одновременно с Ричардсом был заключен еще один "консультационный договор" на 750 тыс. долларов, по которому он был обязан быстро устранить все недостатки в оформлении здания. Хотя этого так и не было сделано, означенную сумму он все-таки получил.

Сразу после получения здания в аренду в нем был произведен ремонт на заявленную сумму в 2 млн. долларов. Таким образом исчезла самая привлекательная сторона сделки и главный аргумент в пользу ее заключения в 1999 году - дешевизна здания: теперь общая стоимость дома составляет, кроме цены в 1,4 млн. долларов, 2 млн. на ремонт, 750 тыс. на "консультационный договор", не считая еще ряда более мелких проплат "Специфику" и "Сектору-1".

ДОМИК "ЗАШАТАЛСЯ"

Наконец с появлением на сцене Кантемира Карамзина, объявившего, что дом продан третьей компании - "Нобель Текнолоджис", стало окончательно ясно, что тут заложено какое-то недюжинное надувательство.

Впервые Карамзин появился на переговорах с ИОО как юрист Ричардса. Однако постепенно сам Ричардс стал появляться все реже и реже, а Карамзин заговорил как полновластный директор (если не хозяин) всех трех участвующих в споре фирм: "Специфик", "Сектор-1" и "Нобель Текнолоджис".

С момента появления будки вневедомственной охраны ИОО продолжал вести вязкие переговоры с Карамзиным. На всякий случай содержание этих встреч без ведома Карамзина записывалось на диктофон. Разумеется, эти записи не имеют значения, да и из высказываний Кантемира мало что можно понять, кроме намеков на некоего заказчика, который ненавидит Джорджа Сороса и единственная цель которого - втянуть последнего в политический скандал.

На первой встрече с представителями ИОО Карамзин, якобы от лица своего нанимателя, выдвинул заведомо нереальные требования по договору аренды с "Нобелем". Впоследствии цена за здание была "реалистично" снижена Карамзиным до 6 млн. долларов.

СЮРПРИЗ В МОСКОМРЕГИСТРАЦИИ

Когда положение резко обострилось, потребовалось поднять документы об аренде здания. Увы, в наличии оказался лишь договор аренды на английском языке, подписанный сторонами, и оригинал на русском, который по смыслу расходился с английским в ключевом пункте 9-2. Если в английском варианте, который по понятным причинам не был зарегистрирован в России, было оговорено, что собственник ("Сектор-1") не вправе продавать здание третьим лицам во время действия договора аренды, то в русском договоре... напротив, содержалась оговорка, что собственник вправе это сделать, если сам институт не выкупит здание до сентября 2001 года.

ИОО запросил оригинал договора в Комитете по регистрации прав на недвижимость Правительства Москвы, где ему... отказались его предоставить. Однако, поскольку уже слишком многое указывало на наличие в этом деле признаков уголовщины, руководство ИОО обратилось в Генпрокуратуру. Оттуда заявление было спущено в прокуратуру Москвы, где было заведено уголовное дело N 229320 о подделке документов, переданное для расследования в следственное управление при Замоскворецком ОВД.

В рамках уголовного дела экземпляр договора из Москомрегистрации был все же истребован и сравнен с экземплярами на русском и английском языках, имеющимися в ИОО, а также с аутентичными подписями Ричардса и Криппса. Вывод экспертов озадачивал: экземпляр, хранящийся в Москомрегистрации, является полностью подмененным (включая штамп самого этого уважаемого учреждения), а в договоре на русском языке подделаны подписи на страницах, где изложен пункт 9-2, ключевой для рассмотрения спора.

В апелляционной инстанции Арбитражного суда г. Москвы были затребованы все экспертизы из уголовного дела, свидетельствующие о подделках в договорах. На этом основании суд 29 июля подтвердил право ИОО на 10-летнюю аренду здания и запрет на продажу его третьим лицам со стороны "Сектора-1".

В ОДИНОЧКУ ПРОТИВ МОНСТРА

Уже после решения апелляционной инстанции в пользу ИОО Кантемир Карамзин вновь перекрыл главный вход в здание и не собирается его разблокировать. Он вновь угрожает отключением электричества и воды.

Биография Кантемира Феликсовича Карамзина остается довольно темной. С его слов, а также из газеты "Вести" (г. Петропавловск-Камчатский) известно только, что одно время он был замечен в этом городе, где оказался фигурантом налогового дела и участником многих выборных скандалов (баллотировался в Госдуму).

Для характеристики Карамзина можно привести одну иллюстрацию. Поскольку у ИОО договор купли-продажи здания между "Сектором-1" и "Нобель Текнолоджис" вызывал сомнения, Карамзина просили представить более подробные данные по этим компаниям. Акционеров он называть отказался, однако заверил, что в данный момент сам он представляет "Нобель", а директором "Сектора-1" назначен некто Дмитрий Мурашкин, - в ИОО Карамзин показал заверенную нотариусом банковскую карточку "Сектора-1". Однако опрошенная нотариус заявила, что такой карточки не заверяла, никакого Мурашкина в глаза не видела, печать подделана, а номер регистрации в реестре числится за другим документом. Самое интересное состоит в том, что Дмитрий Александрович Мурашкин, ранее терявший паспорт, уже более двух лет отбывает наказание в одном из учреждений ГУИН.

Я неоднократно говорил с Кантемиром Карамзиным по телефону, но лично встретиться с ним не удалось: в последний момент перед назначенной встречей он срочно куда-то уехал. С его слов по телефону, Карамзин сейчас готовит новые исковые заявления. Возможно, этот ход принесет плоды, так как никто точно не знает, куда девался из Москомрегистрации подлинник договора. Карамзин, например, заявляет, что это дело рук... юристов ИОО.

"ЕСЛИ В ПЕРВОМ АКТЕ НА СТЕНЕ ВИСИТ РУЖЬЕ..."

Прежде чем делать окончательные выводы, справедливо будет сказать, что и Фонд Сороса, прежде всего в лице его нью-йоркского руководства и компании OSI MS, которые непосредственно заключали сделку, должен извлечь правильные уроки из этой истории. В 1999 году OSI MS "клюнула" на низкую цену, нанятая Нью-Йорком международная адвокатская фирма "Бейкер и Маккензи" в лице ее московского представительства не провела достаточно полного исследования юридической судьбы здания, возражения касательно подозрительности этой сделки, в том числе и контрагента - Марка Ричардса, выдвигавшиеся, в частности, "СтеЛлс", были проигнорированы.

Мина под дом на Озерковской была заложена еще в то время. Когда на место Марка Ричардса пришел Кантемир Карамзин, ему оставалось лишь повернуть рычажок, чтобы она сработала.

Мы поостережемся называть Карамзина аферистом, но определение "авантюрист" будет ему, пожалуй, впору. Из разговоров с ним и его биографии рисуется образ задиры, который любит вступать в вязкую юридическую игру с сильным соперником. Но это его дело. А дело Фонда Сороса - наше общее.

Помогая российским организациям и просто отдельным людям, Джордж Сорос безвозмездно вложил в нашу страну миллиарды долларов. Не будем сейчас касаться их судьбы и вопросов эффективности использования, но чувство элементарной благодарности должно же все-таки быть? Увы, если оно и проявляется на уровне сочувствия отдельных людей, то на уровне официальных учреждений это никак не сказывается. В результате перед нами пьеса из театра абсурда: "маленькая беззащитная фирма", как называет сам себя Кантемир Карамзин (а мы бы добавили к этому определению: маленькая, "офшорная и жуликоватая"), парализует благотворительную деятельность огромного и широко известного фонда. Скандал вполне международный.

Ну пусть Карамзин забавляется и пытается зарабатывать деньги таким способом. Но почему, даже при наличии судебного решения в пользу ИОО, Карамзину подыгрывает московская милиция? Где правительственные структуры, редкая из которых так или иначе не воспользовалась бесплатными благами соросовских программ? Пусть спорные вопросы решаются в судах, но здесь есть и бесспорные положения: Фонд Сороса должен продолжать работать на благо российского гражданского общества.