Напомним, что Валерий Кулиш выпал из окна следственного управления ГУ МВД по Москве 12 октября. На допрос мужчина прибыл днем ранее. Утром должно было состояться продолжение следственных мероприятий - юрист был доставлен к следователю на четвёртый этаж для очной ставки. Но она так и не состоялась.
Еще в 2010 году мужчину осудили за «мошенничество» и «отмывание денежных средств, добытых преступным путем» на 12 лет лишения свободы. Однако позже срок был сокращен до 5,5 года. Речь шла о хищениях приватизированного имущества ОАО «Военно-строительное управление Москвы». Кулиш отрицал свою причастность к преступлению и утверждал, что дело было инициировано не без участия экс-директора ВСУМ (Военно-строительное управление) Алексея Душутина за отказ в участии в мошенничестве. Позже Душутин был осужден за мошенничество с объектами ВСУМ, и суд приговорил его к 4 годам колонии. Спустя некоторое время Душутину предъявили новое обвинение в афере и перевели из СИЗО под домашний арест. Фигурант дела воспользовался возможностью и скрылся.
Летом этого года уголовное дело возобновили. После смерти Кулиша в СМИ появилась информация о том, что в рамках нового расследования юрист успел дать сенсационные показания. Якобы его подельники для отъема активов ОАО «ВСУМ» ставили во главе предприятий фиктивных директоров, а позже избавлялись от них с помощью...киллеров. Таким образом якобы были убиты 4 человека, а их трупы захоронены на приватизированных военных объектах в подмосковных Лобне и Люберцах. Впрочем, после появления новости об убийствах, свет на эту темную историю пролили сами «убитые» - все они оказались живы и так или иначе опровергли информацию о своей смерти.
Вдова Кулиша - Дарья - рассказала, что предшествовало трагедии и кому были выгодны показания юриста.
- Дарья, как ваш муж относился к новой порции обвинений в мошенничестве? За плечами у него уже был срок...
- Все началось летом этого года. 8 июля мужа забрали на два дня. 10 июля он вернулся домой уже с мерой пресечения - домашний арест. Первое время у него был оптимистичный настой - он был уверен, что все обойдется, разбирательство надолго не затянется и он выйдет в качестве свидетеля. Через пару месяцев настроение стало меняться, муж начал склоняться к тому, что его все-таки посадят - говорил, что сфабрикуют дело или еще что-нибудь сделают.
- Когда начали замечать упаднические настроения?
- С августа.
- Все это время ваш муж общался со следователями. Как проходило это общение?
- Да, общение было ежедневным. Ему постоянно звонили, что-то постоянно писали на WhatsApp. Вызывали на допросы, вплоть до 4 раз в неделю. Выходными оставались только суббота и воскресенье.
- Как долго длились допросы?
- Обычно с утра до вечера. Однажды задержали до 23:00. Могли позвонить утром и сказать: «Давай приезжай к 12:00», а могли и на следующий день вызвать.
- В каком состоянии после допросов возвращался муж?
- Возвращался в возбужденном состоянии и сильно возмущался. Рассказывал, что его спрашивают про незнакомых ему людей, какие-то нелепые вещи говорят, несут несусветицу. Иногда не выдерживал, признавался, что на него оказывают давление.
- Каким образом оказывали давление?
- Муж рассказывал, что угрожали сфабриковать дело. Говорили: «Сидеть будешь долго» или «Говори, как мы хотим, не молчи, иначе много еще чего о себе узнаешь».
- А что хотели узнать?
- В целом хотели, чтобы он рассказывал про юриста Кантемира Карамзина (согласно показаниям погибшего, Карамзин якобы являлся одним из организаторов рейдерской группировки, осужден на 8 лет и 4 месяца тюрьмы. - Прим. ред.). И главное, хотели, чтобы он рассказал про вот этот нелепый схрон, про номинальных 4 директоров, которые якобы были убиты, но на самом деле оказались живы. Муж после допроса на Лубянке рассказывал, что его спросили, «Не следишь ли ты за их жизнью?» Он сказал: «Зачем я должен следить за жизнью каких-то номинальных директоров?» Они тут же сделали вывод: «Наверное, они убиты...».
- Вашего мужа ранее забирали на ночь на допрос?
- Нет, ранее нет. Только, когда его арестовывали - две ночи провел в ИВС и 10 июля вернулся домой с мерой пресечения.
- Как развивались события перед трагедией? Кто вызывал на допрос вашего мужа и когда?
- В воскресенье, 10 октября, помощник следователя Ольга Анатольевна (по большей части муж с ней общался) написала мужу, что надо подъехать к 11:00. Я еще спросила, зачем вызывают. Муж в ответ только махнул рукой : «Да, разве они скажут?» Утром он собрался и поехал. Судя по карте «Тройка», которую мне уже в морге выдали, в 10:27 он зашел в метро.
- У следователей он остался на ночь?
- Да. Днем я его не трогала. Начала звонить уже в 23:00. Звонки проходили, но он не брал трубку. Тогда я написала сообщение, потому что стала волноваться.
- У вас были телефоны следователей?
- Да, я себе выписала некоторые телефоны. И когда не смогла дозвониться до мужа, стала звонить им. Позвонила той самой Ольге Анатольевне. Она сказала «Все ок! Все хорошо!», я спросила, когда он вернется? Она: «Завтра, не сегодня». Это было за полночь. И я не сразу поняла, что они планировали его две ночи держать. Для нее «завтра» - это еще одна ночь.
- Вы только один раз с ней общались?
- Да. Второй раз, когда узнала о падении.
- Как вы узнали о трагедии?
- Мне написали друзья мужа. Тогда я позвонила помощнику следователя еще раз и попросила объяснить, что происходит. Она сказала: «А вы что, в другом мире живете?»
- Прямо так и сказала?
- Да. Прямо так и сказала...Потом добавила, что перезвонит. Действительно, перезвонила и подтвердила гибель мужа.
- А что рассказала помощник следователя?
- Сказала, что муж сидел в коридоре, ждал вызова следователя. В какой-то момент якобы охранник отвернулся. Какой охранник? Он сам ездил на допросы, никто его не сопровождал. Еще добавила, что «видно, он давно собирался это сделать».
- Как, по вашим ощущениям, муж собирался покончить жизнь самоубийством?
- По мне, так это несусветная дичь, у меня в голове это никак не укладывается. Перед уходом муж сказал, что скоро вернется. Он с собой взял ходатайство в двух экземплярах о посещении церкви. Перед уходом просил дать ему дисконтную карточку, хотел получить разрешение сходить в церковь и зайти в магазин... Уходил он в хорошем настроении.
- Он часто церковь посещал?
- Нет, один-два раза в год. Просто он не успел на кладбище к матери сходить. Так и сказал: «На кладбище в этот раз не успел, хоть в церковь схожу».
- У мужа был адвокат?
- У него сменилось два адвоката, с первым что-то не срослось. Дали другого. Он с ним пробыл пару месяцев. Потом он решил, что сам себе может быть адвокатом. Лишних возможностей оплачивать адвоката не было.
- В Сети появилось письмо-жалоба вашего мужа директору ФСБ. С какой целью он ее написал и когда?
- Написал в конце августа. После допроса на Лубянке. Там его спрашивали о тех самых схронах и трупах. Он пришел в возбужденном состоянии. Сказал, что дошло до какого-то безумия и он будет жаловаться. Я видела, что он писал еще что-то в электронном виде. Но я пока не могу найти это письмо. Он собирался отправить жалобу Бортникову... После его смерти я нашла черновик жалобы, написанный от руки, который каким-то чудом остался. Она обрывается на полуслове, думаю, что есть полное письмо, но пока не могу его найти.
- Кому идея с трупами принадлежит, муж рассказывал?
- Об этом его спрашивали в здании ФСБ. Приходил некий Владимир (фамилия есть в распоряжении редакции. – Прим. авт.). И еще какой-то человек, о котором он пишет в своей бумаге, «не представившийся».
- Муж боялся провокаций?
- Я не могу сказать, что он волновался или просто мне не говорил. Сначала он говорил, что уйдет в свидетели и это будет быстро. Потом настроение ухудшилось. Он тогда сказал, что если все так пойдет, то ему все-таки придется посидеть. Он говорил «не знаю, что они еще выдумают, что еще попытаются сфабриковать». То, что мне что-то угрожает, не говорил.
- Похороны уже были?
- 16 октября было прощание. Мы делали кремацию и урну на днях захоронили (9 ноября. — Прим. авт.).
- Вам отдали все вещи мужа в целости?
- В морге - от джинсов до белья - все порезанное отдали. Потому что по-другому снять одежду было невозможно - у него все тело было переломанным. Отдали также карту «Тройка», кольцо обручальное, крестик, кошелек, в котором денег, естественно, не осталось. Хотя я знаю, что муж с собой взял пару тысяч. Я также ездила на Новослободскую и мне вернули сумку, телефон. С телефоном «красиво» поступили. Телефон мужа всегда на пароле был. Я получила разблокированный телефон, на котором была удалена вся информация.
- А что удалили?
- Весь журнал звонков, контакты, с которыми он переписывался, в том числе с Ольгой Анатольевной, Владимиром из ФСБ. Остались только три контакта - мой, сотрудника ФСИН, который вешал на Валеру браслет, и первого адвоката. Удалены все переписки, в том числе и в WhatsApp. Только один могу сделать вывод - было, что скрывать. А я, наивная, еще надеялась, что там что-то осталось.