ИнтервьюОбщество

«Позиция правительства — проект нормальный»

Вице-губернатор Челябинской области высказался о строительстве скандального комбината

«Позиция правительства — проект нормальный»
Фото: Влад Докшин / «Новая газета»
В интервью «Новой газете» вице-губернатор Олег Климов, курирующий в Челябинской области экологические вопросы, признал, что строительство Томинского ГОКа — острая тема, но назвал ее «раскаченной». По его словам, позицию противников строительства уже выслушали, когда власти региона заказали экологический аудит. Не согласным с решением властей чиновник предлагает идти в суд.
СправКа
Томинский ГОК будет добывать до 28 млн тонн медной руды в год. В проекте фигурирует два открытых карьера глубиной около 540 метров и 350 метров. Расстояние до миллионного Челябинска — 12 километров. Противники строительства опасаются, что пыль из хранилища отходов будет оседать на городе, а токсичные вещества поступят к Шершеневскому водохранилищу. Жители объединились в движение «Стоп ГОК», собрав 160 тысяч подписей и написали ноту протеста президенту Владимиру Путину. Противники строительства требовали проведения референдума. Челябинские власти его не согласовали, как и последний митинг в центре города, который должен был пройти 17 сентября. О том, как Челябинск сражается против опасного проекта, читайте в репортаже «Медные люди».

Изначально складировать пустую породу планировалось в открытом пруде-накопителе, однако после экоаудита, который был заказан местными властями, проект поменяли. Породу было решено отправлять по трубопроводу длиной 14 километров до Коркинского разреза. Это гигантская воронка глубиной 510 метров, которая носит титул самого глубокого разреза в Евразии. С точки зрения формального закона нарушения тут нет — строительство комбината можно согласовывать поэтапно.

Но противники строительства возмущены: проект еще никто не видел, стройка уже идет, а местные власти не проявляют по поводу опасного проекта никакой обеспокоенности.

«Новая газета» задала чиновнику вопросы о скандальном проекте.

О позиции властей

— Тема действительно острая. Но она, на мой взгляд, очень сильно раскачена. Как-то так сформировалось, что «Русская медная компания» точно не оценила, что этот серьезный объект нарушает ландшафт на большой территории области.

Кабинеты администрации Челябинской области. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»
Кабинеты администрации Челябинской области. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»

При этом Челябинская область все-таки старопромышленный регион с тяжелой металлургической, горнодобывающей промышленностью. Что такое металлургия? Это выбросы, это загрязнение воздуха, отвалы, накопленный экологический ущерб. Любое крупное предприятие, которое у нас возводится, должно очень серьезно обсуждаться с обществом. Чтобы было доказано, что технологии достаточно безопасные, современные, существенного влияния на экологию Челябинска не окажут.

— Команда Бориса Александровича (Прим. ред.: Борис Дубровский — губернатор Челябинской области) появилась в начале 2014 года. Мы попали в бурлящий котел и пытались понять, почему такие страсти кипят вокруг проекта. Нас свозили в Михеевский ГОК, показали современное предприятие. Но тем не менее оно имеет отвалы — гигантское поле, где лежит сгущенная масса хвостов. Пейзаж не для слабонервных. Я специально пролетал на вертолете над территориями, которые в то время РМК рассматривала для отвода комбината. Компания была уверена, что у них все соответствует закону. Существует месторождение, получена лицензия.

Но, на наш взгляд, экологическая экспертиза сегодня имеет в стране ущербность в плане, что можно не комплексную оценку давать, а пообъектно проект рассматривать. Вот почему у нас в Челябинске, почему с воздухом не очень хорошо? Каждое предприятие каждые пять лет получает разрешение на выбросы. Но когда этих предприятий собирается десяток, выясняется, что дышать-то плохо. Пообъектная экологическая экспертиза имеет такую же ущербность.

Противников уже выслушали

— Губернатор начал оценивать, насколько это здраво. РМК пыталась представить, что мотивация людей, которая выступает против ГОКа, не бескорыстная. Губернатор предложил провести независимый аудит всего проекта, что, в принципе, не входит в законную процедуру. Был проведен конкурс, его выиграл Екатеринбургский горный институт. РМК согласилась и передала экспертам все шестьдесят два тома документации. Полгода шел аудит, после этого мы получили рекомендации. При заказе аудита мы написали, какие опасения населения вызывает проект.

И считаем, что горный университет квалифицированно риски оценил. Получилось, что самые большие риски — это наличие гидрометаллургического производства, где будет применяться кислота. Эксперты предложили убрать это производство. И второе — решить вопрос с отвалом. Отвал планировался на 880 гектаров, это площадь девять квадратных километров с высотой дамбы 93 метра. Надо было найти варианты уйти от этого отвала. И для этого использовать выработку Коркинского разреза. РМК приняла рекомендации аудита о том, что от гидрометаллургии они отказываются, сразу же изъяли объект из проекта.

Как совпали интересы области и РМК

— Хвостохранилище для нас было важным предложением. Если честно, мы совершенно автономно, независимо до этого пытались найти решение проблемы Коркинского разреза. В 2014 году там был президент Владимир Владимирович. Тогда произошло переселение двух улиц поселка Роза: края карьера сползали, и дома там трещали просто-напросто. Решения, что делать с этим разрезом, мы пока мы не находили. Хотя проект рекультивации вот только будет к 2018 году готов, предварительная оценка его стоимости около 25 миллиардов рублей. Таких денег в бюджете области нет и никогда не будет свободных. Мы понимали, что нужно было искать источники финансирования. В стране нет пока федеральных целевых программ, которые могут стать источниками для компенсации подобного экологического ущерба.

Эндогенные пожары в Коркинском разрезе оказывают влияние на экологию и Челябинска, и близлежащих населенных пунктов. Там и город Коркино, и поселки вокруг. Поэтому, когда появилось эта идея и предварительно специалисты сказали, что это, в принципе, можно сделать, была создана рабочая группа, которую возглавил сам губернатор. Игра стоила свеч: мы убираем огромную болячку с территории будущего Томинского ГОКа, это 9 квадратных километров лугов и перелесков, которые бы пошли под это хвостохранилище.

И второе — решаем проблему Коркинского разреза. Рабочая группа регулярно собирается. В ее состав входят представители Минэнерго, представители Минприроды России, на местном уровне все представители федеральных структур. Таким образом, реализуются рекомендации независимого аудита. РМК, естественно, считает деньги. Возможно, они понижают свой процент прибыли, но тем не менее это целесообразно. Потому что содержать хвостохранилище — это тоже недешево — строить такую стометровую почти дамбу. А здесь как раз интересы области и РМК совпали.

Почему быть Томинскому ГОКу

Правительство области считает, что вот в таком виде, когда не будет хвостохранилища, а вместо него мы рекультивируем Коркинский разрез, Томинский ГОК имеет право на жизнь.

Да, безусловно, это не IT-технологии.

Но сегодня Урал, он такой, какой есть. У него есть металлургия, горнодобывающее производство, это достаточно депрессивная территория. Выполняя все рекомендации аудита, существенного риска и вреда для Челябинска реализация РМК проекта не нанесет. Да, с самолета будут видны две огромные, одна — побольше, другая — поменьше, ямы. Ландшафтные изменения действительно будут. Есть локальные моменты для людей, которые там рядом живут — будут переселения. Но эта программа РМК сейчас отрабатывается. И есть проблемы у садоводов. Вблизи там есть несколько садовых товариществ. Конечно, у них упала капитализация. Вчера люди могли продать свой сад за 500 тысяч рублей, сегодня ему никто этих денег за участок не даст.

Сопутствующие проблемы не идут в сравнение с ключевой проблемой «Быть или не быть ГОКу?» Потому что — «быть».

Вице-губернатор Олег Климов. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»
Вице-губернатор Олег Климов. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»

ГОК — это крупное предприятие, которое дает рабочие места и платит серьезные налоги. В Челябинской области у РМК создан замкнутый цикл. Добыча в Томинском, переработка в Карабаше черновой меди, чистое производство в Кыштыме. Практически замкнутый цикл. Притом, что потребность в меди постоянно растет, это экспортный ресурс. Мы конкурируем и конкурентоспособны именно с таким ресурсом. Не так много у нас производств, где мы можем конкурировать в мире. Мы будем следить, чтобы все было выполнено в рамках экологии. Но тут никаких сомнений. РМК слишком серьезное предприятие, там нет серых схем.

Мы в малом, среднем бизнесе сталкиваемся, что люди, получив заказ, аккумуляторы в гаражах жгут. Такое в этой компании просто немыслимо. РМК берет большие кредиты, их оформляют под конкретное предприятие, в том числе в зарубежных банках.

О рисках

Позиция правительства — объект нормальный.

Он влияния существенного на Челябинск практически никакого не окажет. Сложно посчитать, сколько лесов будет вырублено. Безусловно, леса — это зеленый пояс. Но есть компенсации: будут другие леса прирезаны и, где их не хватает, посажены. Второй вопрос. Люди беспокоятся за Шершневское водохранилище — что это единственный водоисточник, откуда пьет Челябинск. На самом деле, водоисточник — это Аргазинское водохранилище, которое расположено в 100 километрах от города. В Аргазинском водохранилище — миллиард кубов. Говорят (Прим ред.: противники проекта), что будет построено водозаборное сооружение, и есть риски, что оно куда-то там уплывет. Но ни один серьезный специалист это не подтверждает. Челябинск весь в озерах, и их уровень разный. Они расположены гораздо ближе друг к другу, чем Томинский ГОК, и никто никуда не перетекает. Понимаете?

Есть вот такая логика, что, значит, вдруг там трещиноватость. Но за проектом можно будет следить. Если появились какие-то тенденции к снижению поверхности, открылся канал подземный внизу и вода хлынула. А если трещиноватость… за этим будут следить. Если появятся какие-то риски, существуют технологии. Возможно, они дорогие, но тем не менее это все равно разумные пределы средств.

— Насколько я понимаю, вариант с использованием Коркинского разреза комплексную экспертизу не проходил. По этому поводу нет беспокойства?

— Потому что он недоработан. Это целый новый проект, производство заменили. Теперь РМК делает пруд-охладитель. Это дамба будет небольшой, всего 23 метра высота — это в три раза меньше площади хвостохранилища (Прим. ред.: которое строили изначально). Они проектируют прокладку пульпопроводов, которые пересекут железную дорогу, газопровод, федеральную трассу «Бухара-Урал». Чтобы это превратилось в проект, нужно пройти все эти процедуры, нарисовать, согласовать. Вот это все в процессе.

Мы не можем уже вернуться к старому проекту. Есть время, которое необходимо для доработки нового проекта и прохождения экспертизы.

Новый проект в обязательном порядке будет проходить экспертизу.

— Строительство ГОКа уже ведется. Если на поздней стадии выяснится, что проект с использованием Коркинского разреза опасен для города, возможен ли откат?

— Проект сложный. Но сложный в части большого количества элементов, которые в него включены. Он не сложный в части, что нужно преодолеть вещи непреодолимого характера. Еще раз говорю — никаких обстоятельств для того, чтобы говорить, что в Коркинском разрезе нельзя складировать отходы, на мой взгляд, нет.

— Почему нельзя дождаться, пока будут получены все разрешения, потом все-таки строить?

— Нужно понимать, что такое бизнес. Что такое — заморозить готовый проект на несколько лет. Это огромные потери денежные. Стройка ведь идет поэтапно. Вот сегодня начата работа по линейным объектам. Это дороги, коммуникации, электроснабжение площадки. Фактически никакой стройки в виде, что мы делаем фундамент или кирпичную стену, нет.

И поэтому, естественно, на мой взгляд, что бизнес считает: чтобы начать добывать в 2020 году, нужно сейчас начинать строительство. Если РМК до 2020 года будет ждать, тогда начнет добывать в 2024-м. Тот, кто в этом бизнесе сидит, рискует своими деньгами, промедление очень невыгодно. РМК и так задержала проект. Мы же два года ничего не давали, пока не появился аудит. И никто не начинал (Прим. ред.: строительство), хотя РМК рассчитывала работы начать в 2015 году.

— Есть 160 тысяч подписей, которые собрали местные жители. Они считают, что строительство нельзя допустить. Планирует ли администрация учесть их мнение или включить их в рабочую группу?

— Я здесь не точку зрения правительства представляю, а только свою могу высказать. Эти 160 тысяч человек, которые собрали подписи на первом этапе… Их мнение постарались учесть, когда сгруппировали их опасения в группы рисков. В процессе аудита мы получили заключение и рекомендации. Они приняты к исполнению. Что мы сейчас будем раскачивать эту ситуацию?

Противники строительства Томинского ГОКа на митинге 17 сентября, не санкционированном властями. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»
Противники строительства Томинского ГОКа на митинге 17 сентября, не санкционированном властями. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»

Сегодня экология является удобной темой для пиара не очень добросовестными людьми. Они, может, хотят решить личные интересы, куда-то выдвинуться в депутаты, попытаться деньги заработать.

Мнение этих людей учтено. Учтено в лучшем виде — практическом. Ну давайте скажем, что 160 тысяч человек против и поэтому не будем строить. Будет следующий объект, который нужно строить — и опять кто-то против. Соберется тысяча подписей — тоже не будем строить. Ну и давайте остановим жизнь. Или все перейдем в лес, в шалаш. Я считаю, что это неправильный подход, очень эгоистичный такой, узко эгоистичный, да.

— А что касается включения противников строительства в рабочую группу — это рекомендация Совета по правам человека при президенте РФ. Этот шаг планируется?

А вот в какую рабочую группу? Сейчас нет рабочей группы, которая рассматривает, быть или не быть Томинскому ГОКу.

Сейчас есть рабочая группа, которая рассматривает, каким образом проект реализовать. Все необходимые специалисты там есть. Если не говорить о том, что там нужен кто-то, кто будет громко раскрывать рот или кричать.

Я прием проводил, на мой взгляд, там среди этих ребят (Прим. ред.: речь о противниках строительства ГОКа) есть неадекватные просто. Просто неадекватные. Мы три часа разговаривали. Вежливо разговариваешь-разговариваешь, потом в конце концов человек срывается на крик. Возвращаемся, с чего он начал. Все объяснения, которые мы друг другу давали в течение трех часов, они — ни о чем. Я сидел, устал, конечно, сильно. Возможно, надо было приглашать психиатра, чтобы он смотрел там, адекватен ли человек вообще.

— Один из разделов рекомендации СПЧ касается Томинского ГОКа. Изучила ли администрация этот документ?

— Мы изучили этот документ. Он во многом касается самой компании. Каким образом администрация готова на диалог с людьми, в том числе со «Стоп ГОК!»? На любых разумных площадках, которые не сбивают с рабочего ритма. Ни нас, ни бизнес. Но когда позиция при любом проекте и при любых доказательствах — «Мы будем против»… Такая позиция — пусть она будет.

— Социальная напряженность возникает в том числе из-за того, что ЧОП, нанятый РМК, вступает в конфронтацию с местными жителями. Обращается ли на это внимание?

— На это обращается внимание. Более того, мы знаем, что есть обращения в прокуратуру, МВД. Но, опять же, мы же можем действовать только в рамках своих полномочий и закона. Вот появилось обращение, что там, установили «егозу» (Прим. ред.: металлическое ограждение вокруг стройплощадки комбината), и она вредит животным. Поехали туда представители Минэкологии, прокуратуры — посмотрели. Если это нарушение — будет дано предписание, нарушение устранят. На все нарушения мы будем реагировать.

Челябинск. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»
Челябинск. Фото: Влад Докшин / «Новая газета»

Покрывать нарушения мы не собираемся. С другой стороны, является ли нарушение препятствием, чтобы строить?

— Насколько я знаю, министр экологии Ирина Гладкова раньше сама работала в РМК. Не считаете ли вы это конфликтом интересов?

— Иногда перечитываю Солженицына, и вот там есть такая мысль. Чтобы к вам было доверие, вы должны иметь кристально чистое пролетарское происхождение. Должны быть исключительно крестьяне или пролетарии в роду, рабочие, чернорабочие. Только тогда вам можно доверять. Иначе вы очень опасный элемент, который может предать, подвести.

Гладкова на самом деле поработала очень немного в РМК, а до этого она работала в правительстве области. Была первым замминистра экологии. Когда пришла администрация предыдущая, ее уволили.

Гладкова очень классный специалист. Был момент — человек же должен жить, зарабатывать. Ну, это было год, может, полтора, ну, дальше что?

Любой из нас где-то там работал, ну, может, мне больше повезло. Я тридцать три года служил, в погонах ходил. Поэтому никаких сомнений, что Гладкова работает честно, и работает именно в рамках политики, которая проводится правительством и губернатором, у меня лично нет. Это моя подчиненная, я с ней контактирую каждый день. И я знаю, что как раз по многим вопросам, когда к РМК есть какие-то жесткие… Она очень жестко вопросы ставит.

— Администрация провела исследование ВЦИОМ, чтобы изучить общественное мнение по поводу проекта. И большинство челябинцев высказались против. В этой связи вопрос — не является ли это препятствием, чтобы реализовать проект?

Администрация заказала опрос, когда начались особенно активные волнения, выступления людей, сбор подписей. Как раз результатом вот этого опроса и стал заказ независимого аудита. Мы попытались понять, какие есть риски и есть ли возможность исправить проект. Тогда родился аудит и мнение серьезных сил, что стратегических рисков проект никаких не несет.

На мой взгляд, это деловой подход. У людей были опасения, они, эти опасения, вместе с документами передали ученым. Ученые посмотрели, высказались по каждому блоку опасений. Сказали, как они оценивают риски, и дали рекомендации. Мы их сейчас все выполняем. Ну не мы даже, а РМК выполняет.

Медные люди

Как компания, принадлежащая кипрскому офшору, обзавелась своей «армией», вырастила «титушек» и держит в страхе всю Челябинскую область

— Как людям в такой ситуации быть услышанными. Что делать, если возражения остались? Как дальше вести диалог?

— В правовом государстве, если ты с чем-то не согласен — подавай заявление в суд. И Фемида с повязкой на глазах должна оценить, прав ты или нет. Если тебе скажут, что ты не прав, ты тогда свое мнение меняешь. Но нет, мы будем громко кричать! И если мы будем громко кричать — мы правы.

По закону сделаны проекты, получены разрешения, пройдены экспертизы. Им не верить, тогда нельзя вообще ничему верить! И тогда развал. И жить нужно на Майдане: жечь покрышки.

Если вы считаете, что нарушены права, подайте в суд. Будет решение суда — его исполнят, я вас уверяю. В Челябинской области абсолютно законопослушная власть. И я надеюсь, законопослушное население.

Челябинск

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow