ГУЭБиПК МВД — какой министр, такое и министерство

Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России стремительно теряет свои позиции в последние годы. Об этом в эксклюзивном интервью ПАСМИ рассказал действующий сотрудник ГУЭБиПК. Как фальсифицируется статистика раскрываемости экономических преступлений? По каким направлениям и персонам запрещают работать операм? Что не так с руководителями Управления и почему остановилось взаимодействие с регионами? Об этом и не только — в рассказе о правоохранительных буднях изнутри.

«Первое антикоррупционное СМИ» продолжает серию интервью с сотрудниками правоохранительных структур, которые рассказывают о реальной ситуации, которая сложилась на сегодняшний день внутри силовых ведомств страны. О болевых точках СКР можно узнать из материала «Проблемы Следственного комитета и пути их решения — откровения подчиненного Бастрыкина» . Действующий сотрудник следственного комитета описал, почему не приносит успехов борьба с коррупцией во властных структурах, что надо делать, чтобы правоохранители не брали взяток, а также о последствиях извечного противостояния Александра Бастрыкина и Юрия Чайки.

Следующее интервью было посвящено коррупционному прайсу в Следственном департаменте МВД: подчиненный Владимира Колокольцева вскрыл нелегальные схемы, которые реализуют рядовые сотрудники и руководство департамента и даже назвал расценки на сомнительные услуги полицейских следователей.

После чего в редакцию обратился еще один сотрудник министерства внутренних дел, на этот раз — из ГУЭБиПК. Как на самом деле обстоят дела с экономической безопасностью и противодействием коррупции — читайте в рассказе оперативника без купюр.

Деградация и голод

Начну с того – какой министр, такое и министерство. Владимир Колокольцев сейчас заботится только о своей репутации. После событий, когда разгромили ГУЭБиПК, он полностью отстранился от подразделения и от работы по противодействию коррупции. При этом, стоит отметить сильную деградацию кадров в ГУЭБиПК и в МВД в целом. Средний возраст сотрудника ГУЭБиПК 35-40 лет, дольше там практически никто не задерживается, хотя ранее в этом подразделении, когда оно называлось ГУБХСС ГУБЭП и ДЭБ, работали зубры ОРД, люди с колоссальным опытом за спиной — и оперативным и руководящим. Просто так в это подразделение попасть было не возможно, нужно было пройти серьезный профотбор, а управляли подразделением гении оперативной работы с серьезным послужным списком за спиной.

В данный момент подразделение испытывает кадровый голод, некомплект более 10%, постоянная текучка кадров, набирают чуть ли не по объявлению, на должности приходят с уголовного розыска, следствия, УСБ. Ничего плохого про эти службы сказать не хочу, но в каждой сфере должны быть свои профессионалы, и быстро взять и переключиться на экономику просто не возможно.

Нормальные опера из БЭПов не горят желанием идти работать в министерство, так как общаются с коллегами и знают, что там происходит, вот и набирают по остаточному принципу: тех, кто на земле не пригодился. Часть из таких новеньких неплохие и не глупые ребята, но чтоб попасть в струю главка им необходимо минимум год — два. Сейчас, можно сказать, ГУЭБиПК нет, нет системной и качественной работы по выявлению преступлений экономической и коррупционной направленности.

Запретные госкорпорации

Вот первый пример. Дано негласное указание о том, что нельзя работать операм по государственным корпорациям. На это наложено табу. Раньше оперуполномоченный мог спокойно осуществлять работу непосредственно в отношении своих объектов, встречаться и с руководством, и с топ-менеджментом, и со средним менеджментом, и, соответственно, с рядовыми сотрудниками. Мог спокойно получать информацию и ее реализовывать – документировать противоправную деятельность и направлять на возбуждение в следственный орган, как говорится, запретов и отбоев не было.

Сейчас стоит запрет – опер может общаться только на уровне низшего менеджмента, начальников отделов и рядовых сотрудников. Всё общение замкнули на себе руководители ГУЭБиПК, у них что – есть время и возможности проведения ОРМ, документирования? Конечно нет, это и так понятно. А нам запретили направлять даже запросы в госкорпорации, налоговые органы, коммерческие организации (для проведения встречных проверок). Как мы проверим информацию о махинациях с бюджетными средствами, как мы получим какую-либо информацию без наведения справок в госкорпорациях и иных организациях? Никак. Поэтому выявление преступлений в этом направлении никак не ведется. ОРМ не проводится, руководство физически этим не может заниматься, операм нельзя. Спускают только те материалы, которые выгодны руководству госкорпораций, для отчетности и видимости, чтобы видели, что работа ведется, работа полностью подконтрольна руководству госкорпорации.

Да и вынос сора из избы никто не отменял, им не выгодно показывать уровень коррупции и хищений в компаниях. То есть все это делается, чтобы не залезть, куда не нужно, ведь порой нити от рядовых сотрудников могут привести на самый верх, а это уже серьезный скандал.

Информация к нам приходит различная, и можно делать выводы, что наше руководство просто договаривается с главами корпораций. Фактически осуществляется общее покровительство, и все это делается, взамен на государственные контракты с аффилированными лицами и другие вопросы. Недаром же в СМИ дали информацию, к нам она тоже стекается, — о том, что Курносенко (прим.ред.: Андрей Курносенко — начальник Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции) причастен к контрактам фирмы «Петон» — более 100 млрд с «Газпромом» через своего друга Гранкина (прим.ред.: Андрей Гранкин — совладелец ООО «Петон», генерал-майор полиции, работал начальником главного управления Росгвардии по Москве). Раньше Курносенко и Гранкин работали вместе – вот и весь ответ.

А официальная версия — операм нельзя никуда лезть, — не терроризировать госкорпорации, чтобы не было коррупционных скандалов и так далее. На самом деле помимо всего прочего, руководство не хочет ссориться с политическими и бизнес элитами, пытаются быть хорошими для всех. Я бы им лучше запретил встречаться, чтобы не было коррупционных скандалов. Можно спокойно делать вывод – это простое покровительство.

Прайс для ФНС

Второй пример. С 2016 года всем запретили работать совместно с налоговой службой, которую возглавляет Михаил Мишустин, только Управлению «Ф», конкретному профильному отделу. Раньше мы вместе работали с налоговиками, они в своей части, их интересует всегда возмещение НДС, а мы смотрели в своей части — хищение бюджетных средств.

Налоговикам не нужно выявлять хищение бюджета, у них своя работа, взыскание налогов. Кроме того при совместных проверках налоговики боятся брать взятки от проверяемых, так как все выявленные недоимки видят наши сотрудники и ход проверок докладывают своему руководству, а со всеми договориться невозможно.

После того как налоговая служба ввела в эксплуатацию автоматизированную систему контроля за возмещением НДС из бюджета (АСК НДС) ее сотрудники получили полный контроль за движением денежных средств между счетами юридических и физических лиц с возможностью автоматического выстраивания цепочек движения денег и видеть уплачен ли ндс в этих цепочках или нет. Проведите анализ эффективности налоговиков, при такой системе: сбор налогов должен взлететь в разы,  но этого нет. Он растет не теми темпами, которых ожидали. А почему? Все просто — коррупция.

Спросите любого коммерсанта: сколько он отдает налоговикам при проверках? Вы будете шокированы этими суммами, если вам об этом расскажут.

Допустим фирме насчитали неуплату НДС в 1 млрд, а потом идут переговоры: в итоге, 100 млн в бюджет, 100 — в карман налоговикам, а 800 — испарилось. Всем выгодно! Внешне не прикопаться: перед любой выездной проводят преданализ и по его итогам пишут не ту цифру, которую видят, а ту, по которой будут договариваться, которая в процентном соотношении не превысит психологический порог проверяемого.

Проведите анализ: сколько за последние годы было задержано сотрудников ФНС, руководителей налоговых инспекций? По пальцам пересчитать можно. А мы всегда видели и выявляли преступления, была живая работа на результат. Да, конечно, были коррупционные скандалы, ну а где их нет? Но работа была результативная, выявлялась и находилась. Опять официальная версия – чтобы не было скандалов.

Оперативный маразм

Третий пример – это взятки и борьба с коррупцией. С 2014 года, с момента возбуждения вереницы уголовных дел по сотрудникам ГУЭБа, якобы за провокации взяток,  запрещены фактически оперативные эксперименты. Но это маразм!

Незаконность и выдуманность преследования генерала Сугробова и сотрудников ГУЭБиПК, и так понятна – их убрали, чтобы уничтожить мощнейшее подразделение, которое действительно выявляло значимые дела на федеральном уровне и наводила порядок в финансово-кредитной сфере страны. Для чего это сделали? С тех пор  практически прекращены оперативные эксперименты, а это бессмысленно. Закон предусматривает проведение, а мы не проводим, потому что все боятся, что придет фсбешник или прокурорский и опять увидят провокацию.

Отсюда нет и громких и значимых дел по взяткам. Только ФСБ в основном проводит эти мероприятия, их никто практически не может проверить и воздействовать, как на нас. Да, молодцы, но это не их работа.

Короче, мы отстранены от этой работы, а руководству, видимо, и не нужно – зачем конфликтовать и быть на острие ножа? Дело Сугробова и так всё показало – кому нужна борьба с коррупцией, а кому нужна фикция. Вот три примера, почему ГУЭБиПК не выявляет значимые дела на федеральном уровне, как раньше. 

Дутые показатели

ОРД в полноценном виде, в том числе эксперименты проводим по мега-контролям, когда инициатива идет от правительства, либо от руководства страны. Либо с чекистами, либо по заявлениям и то по заявлениям стараемся отправлять на землю, так как непонятно, что это за заявители и чем это потом может обернуться. И получается, чтобы хоть как-то отчитаться перед президентом и обществом, идет банальный мухлеж с цифрами и статистикой. Статистика главка кардинально отличается от статистики ГИАЦ.

Ну пример, допустим, возмещением ущерба по внутренней статистике уже считается наложение ареста. Хотя неизвестно, может быть в рамках расследования уголовного дела, все изменится — изъятые объекты и деньги могут быть возвращены владельцам и собственникам. Да и при ущербе в 10 млн могут наложить арест на 100 млн на время следствия. Вот и получается — ущерб 10, возмещение 100, потом все суммируется, и эти дурацкие цифры по возмещению перекрывают ущерб по тем делам, где он не возмещался.

Мы не берем здесь коррупционную составляющую, просто сам факт, что цифрами максимальными отчитываются по началу, а по окончанию они могут быть совсем другими, и фактически идет искажение статистики.

Далее — фикция с цифрами. С 2011 года численность ГУЭБа сократили почти в три раза, ликвидировали мощнейшее управление «О» (по подрыву экономических основ ОПГ, противодействию финансирования терроризма и экстремизма), управление «М» (по противодействию преступлениям в сфере машиностроения), у нас в стране нет машиностроения? ОПГ? экстремизма? Есть, а управлений таких нет.

Ладно, вернемся к статистике, при сокращении людей в три раза в основном за счет оперов, количество административного аппарата выросло, и, о чудо, количество «палок» тоже выросло в три раза. Но это же дурь, невозможно это никаким образом реализовать, с учетом, что мы реально не работаем – не осуществляем, как в те года  ОРД.

Как это делается? Тут полностью «рисуют» цифры: если раньше считали только свои федеральные показатели ГУЭБиПК, то сейчас можно спокойно засчитывать себе палки по данным указаниям в субъект, и это идет в зачет. То есть субъект сработал, задним числом написали указание и это идет в зачет ГУЭБиПК. «Палка» пошла и туда, и сюда. Вот он «дутый» показатель.

Либо реализация по совместным планам, количество которых растет из дня в день. Это еще один вариант «дутых» показателей, все строится на отношениях, многие сотрудники кто пришел из территорий выявляют преступления исключительно по тем регионам где работали ранее и перепроверить было ли там реальное участие ГУЭБа невозможно, код по выявленным преступлениям единый — 069-й и для регионов и МВД. Его придумали еще во времена Сугробова, но делалось для другого – чтобы не делить с регионами результаты работы. А сейчас это превратилось просто в искажение статистики. К чему это ведет? – скрывается отсутствие реальных результатов. И соответственно, сиди дальше, ровно и продолжай «работу».

Неопытное руководство

Руководство уже три года почти каждый день говорит – давайте пиарить нашу работу в СМИ. Убирают любую дискредитацию и договариваются с федеральными СМИ, но еще пытаются пиарить ГУЭБиПК. Но СМИ не берут. А что они будут брать, если отсутствуют реальные федеральные результаты, ту чушь которую пытаются скормить зрителю под видом реальной работы? А все остальное, это региональные «палки», региональный уровень. В УОС МВД к которым относится пресслужба тоже не дураки сидят и все подряд в эфир выдавать не будут. Просто становится стыдно. Нет нас в эфире федеральных СМИ, работает только ФСБ. Помните раньше? Все первые страницы передовых СМИ и новостных телеканалов вещали про наши подвиги, но это в прошлом.

Вместо оперативной работы нас завалили справками: справку на справку, отчет на отчет, рапорт на рапорт, совещания минимум по два раза в день, заслушивания. Просто проблема еще и в самом руководстве. Фактически там находятся люди, которые не имеют опыта в ОРД, не знают специфики деятельности. Например, начальник ГУЭБиПК Курносенко – работал телохранителем Нургалиева (прим.ред.: Рашид Нургалиев — Министр внутренних дел РФ 2004-2012 гг), потом делал стремительную карьеру на разных руководящих должностях. Евгений Лукин – замначальника УСБ, работал всю жизнь на штабных и аналитических направлениях. Начальник второго управления ГУЭБиПК Клара Карпухина – следователь из ГСУ Москвы.

Получается, в руководстве находятся люди, не имеющие опыта и понимания оперативно-розыскной деятельности. Понятно, что они может и стараются делать что-то хорошее и правильное, но по факту получается другое.

Расцвет бюрократии

Конкретные примеры. Нужно опросить людей и пригласить к себе в кабинет (это может срочная и оперативная задача), но решить вопрос практически невозможно из-за излишней бюрократии. Нужно составить служебную записку, обосновать причины привода человека в здание, подписать ее у руководства и утвердить у вышестоящего руководства. Когда это делать, если ты работаешь оперативником и у людей время тоже ограничено? Да, с агентурой и с источниками можно встречаться где угодно – в кафе, но при отработке материалов, нужно быстро действовать и приходится проводить бессмысленные процедуры. А если нужно притащить человека в здание и по горячему с ним поработать после 18.00, то это вообще не возможно, бюро пропусков закрыто и заводить посторонних в здание категорически нельзя.

Но самое главное – у нас же политика гласности. У нас даже для кураторов Управления «М» ФСБ дополнительный кабинет выделили помимо кабинета АПСника, и для Генпрокуратуры свободный доступ. Все это делается для гласности, то есть если какие-то криминальные вопросы или не служебные –  никто не поведет людей в кабинет, но просто зачем эта процедура – ни у кого нет понимания. Периодически отдел кадров устраивает утром облавы на входе для опоздавших на работу, лучше б они также контролировали окончание рабочего дня, который у многих оперов заканчивается не в 18.00, как у аналитиков, а обычно в 20.00-21.00, а иногда далеко за полночь. Постоянно нас в форме задействуют для охраны общественного порядка на митингах, праздничных мероприятиях Москвы и дежурствах в Московском метрополитене.

Дальше. До маразма доходит. Перед любыми праздниками или выходными расписываемся в противопожарных инструктажах, готовим ведомости. Начальников низшего звена заставляют вести журналы индивидуально-воспитательной работы, которые по своим объемам уже превосходят дела оперативного учета. Перед каждым корпоративом или мероприятием – пишем рапорта, что обязуемся не напиваться, соблюдать общественный порядок… Зачем? Это и так очевидно и понятно, какая польза от этих бумажек. На выходные выезжать за Московскую область нельзя без рапорта, утвержденного заместителем начальника главного управления, чем это регламентируется непонятно. Раз в полгода потом сверяют наличие рапортов с базами по приобретению авиа- и жд-билетов.

Идем дальше, что по поводу машин, использования автотранспорта. По правилам, сотрудник обязан сообщить, на какой машине, когда и где он передвигался. Взял каршерг – сообщи! Вдруг и на нем совершил превышение скорости или запарковался не так. О какой оперативной работе может идти речь? полное документирование всех шагов – к чему это ведет? Просто к нежеланию работать, потому что в бюрократии большая часть времени уходит на оформление, а не на само проведение ОРМ. Все наверно удивятся, но на служебные авто МВД тоже периодически приходят штрафы и их приходится оплачивать сотрудникам из своего кармана, да еще и отчитываться за эти нарушения, даже если они были служебной необходимостью. И не дай бог служебную машину эвакуируют за неправильную парковку, да и такое бывает. Пару раз в месяц проводят занятия и читают лекции о соблюдении ПДД, приказов МВД, норм и правил поведения в быту, вместо этого лучше бы приглашали ветеранов делиться опытом и рассматривали вопросы совершенствования современной преступности и вырабатывали бы методы борьбы с ней.

По поводу судебных постановлений, после дела Голунова, после этого скандала, если раньше опер привозил постановление на проведение оперативно-технических мероприятий, проведение прослушки, снятия информаци с технических каналов связи в суд, ты мог приехать спокойно и для получения судебной санкции, то теперь только со специальной сумкой, на спецмашине, с табельным оружием. Это все настолько затягивается. Ладно, когда идет разработка и тебе позволяет время, а когда необходимо это все провести срочно, то это просто все становится нереально выполнить и желание пропадает работать, всю забюрократизировано. 

Еще проблема – командировки сокращают по регионам. Если раньше ездили знакомиться и общаться на местах и проводить ОРМ, то сейчас идет отрыв с регионами, командировки просто ограничены, в среднем одна на опера в год, наверное, экономят средства. Но отсутствие контактов с регионами, дает отрицательные результаты, мы перестаем владеть информацией в регионах. Потому что много информации в отношении глав регионов, их заместителей и других чиновников можно получить только на местах. Только на Кавказ постоянно ездим отсиживаться, минимум по 40 дней, работа там практически никакая не ведется, но быть там нужно, это тренд такой.

Криминализированные заповедники

Колокольцев понятно отстраняется, ему все равно на эту работу. У нас что, в стране проблем мало? Коррупция среди чиновников процветает, на выборы баллотируются сомнительные личности, мусорный и похоронный бизнес криминализирован, повсюду идет варварское уничтожение биоресурсов и леса, незаконная добыча полезных ископаемых, хищения денег в Газпроме, Роснано, РЖД зашкаливают, Москву каждый год закатыват в новую плитку и кладут гранитные бордюры. В сторону некоторых вообще смотреть даже запрещено, как и произносить их в слух, это группа компаний «Ташир» (в СМИ есть инфа о доле там сына Колокольцева), это Год Нисанов и Зарах Илиев со своими рынками-преемниками печально известного Черкизона — Садовод, Москва и Фудсити, самыми криминализированными заповедниками, где процветает незаконная миграция, контрафакт, контрабанда, ежедневно оборачиваются миллиарды черной бесконтрольной наличности. Это крупные торговые сети ритейла, поставляющие наличность на обнальные площадки. Таких примеров можно привести массу.

Они должны быть в курсе:
— президент России Владимир Путин
— глава администрации президента Антон Вайно
— спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко
— председатель Госдумы Вячеслав Володин
— генпрокурор Юрий Чайка
— директор ФСБ Александр Бортников
— глава МВД Владимир Колокольцев
— председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев

Беспокоится только Ваничкин (прим.ред.: Михаил Ваничкин — заместитель Министра внутренних дел), он начинает всегда бодрить всех на совещаниях: «Ребята, вы когда будете давать результаты? В чем работа, где времена Сугробова, где качество, которое необходимо по вашим направлениям?».Естественно, на это негативно реагирует Курносенко, но что он может сделать? Организовать работу его подчиненные руководители не могут, потому что, повторюсь, большинство из них никогда не работали в БЭП и не понимают, что такое ОРД.

В итоге, из-за большой бюрократии, из-за того, что связаны руки, плохого морального климата — большая текучка кадров, уходят профессионалы, опера просто «обмельчали», фактически никто не работает и не умеет работать.

Серьезная проблема с отсутствием оперативно-розыскной работы в кредитно-финансовой сфере, у нас, что мало банков которые раздувают пузыри-отчетности и, кинув вкладчиков, выводят деньги в офшоры? Периодически возбуждаются уголовные дела по похищенным в госбанках кредитам, но если детально разобрать, как этот кредит выдавался, как проверялись залоги и платежеспособность организации, — становится ясно, что с помощью руководства банка, и не за красивые глаза, а минимум за 10% отката, хоть одного сотрудника банка за это посадили? Нет. В ГУЭБиПК фактически остались единицы специалистов по ценным бумагам, облигациям, фондовому рынку и они понимают реальную работу.

Курс на спокойствие

Как зарабатывают опера? Практически никак, единицы из них на посредничестве при решении проблем где-то в регионах, в Москве и области. 

Люди все бегут работать на землю, в Москве и округах,  можно хоть как-то заработать, на федеральном уровне – невозможно. В руках руководства главка возможности политических и финансовых интриг, поэтому у них все хорошо. Обычные опера просто выживают. 

На материалах уже никто не зарабатывает. Когда-то давно была такая возможность, сейчас – нет, ГУСБ, ФСБ, прокуратура полностью контролируют все материалы, владеют полностью ситуацией как на стадии получения информации, так и на протяжении всей разработки, вплоть до конечной реализации. Нет никакой мотивации работать в подразделениях, даже до таких мелочей доходит, как награды и премии: казалось бы, если нет ресурсов, нет финансового обеспечения достойного, то хотя бы наградами, поощрениями, званиями стимулировать сотрудников. Например, наградное оружие получил заместитель начальника управления организации проверочных мероприятий, который курирует дежурную часть и хозяйственную линию, на это все опера смотрят и смеются, всем интересно, что ему в представлении на оружие написали. И получается, что награды у аналитиков и кадровиков, а опера идут по остаточному принципу.

В отпуск уйти тоже не так просто, графики не соблюдаются, отпускают как правило на 30 суток и все, а у нас есть еще отпуска за выслугу лет и сложность и напряженность, в итоге они просто сгорают. Вот весь ответ о качестве оперативно-розыскной деятельности в ГУЭБиПК. Все озвученные вопросы сотрудники боятся обсуждать, так как будут сразу уволены, а местами своими многие дорожат, так как получают неплохую по меркам МВД зарплату 80-90 тыс рублей в месяц.

Итожим политику руководства: зачем нам куда-то лезть, куда-нибудь полезем в серьезное, — везде элиты, группы, влиятельные чиновники, большие деньги, через ФСБ, прокуратуру, следственный комитет нам настучат по голове. Спокойно работаем – чем дольше в должности, тем ближе пенсия (благо она больше чем на земле). Меньше врагов, больше друзей, тихо и спокойно.

Сообщить о коррупции в МВД или других правоохранительных органах можно на специальном разделе сайта ПАСМИ.