«Все построено так, чтобы конкурсы выигрывали свои»: единственный поставщик Росгвардии о знакомстве с Золотовым и расследовании Навального

Ванинский: Еще раз добрый вечер всем! С наступающим.

Собчак: Добрый день! Еще день, да.

Ванинский: День, прошу прощения.

Собчак: 13:19 на наших часах.

Ванинский: 13:19. Добрый день! Да, компания «Оптима-Финанс», собственно, является холдинговой компанией, куда наряду с мясокомбинатом «Дружба народов» входят еще четыре предприятия. Это птицефабрика «Дружба народов», «Крымская фруктовая компания», предприятие по переработке и хранению зерна и другие вспомогательные активы.

Собственно, никто никогда не скрывал, что я являюсь наряду еще с двумя своими компаньонами бенефициаром компании «Оптима-Финанс», по крайней мере, это информация для кредитных учреждений, для наших партнеров вполне доступная, и Борис Кантемиров является моим партнером, а вовсе никаким не номиналом, который кого-то фронтует. Это очевидно еще по статьям, которые три года назад писали «Ведомости» относительно лесных участков в Московской области, в том числе упоминая и участки, которые находятся у нас в аренде. Там черным по белому было написано, собственно, я комментировал всю эту ситуацию, будучи бенефициаром компании Rodcroft, которая никаким образом не связана с компанией «Оптима-Финанс», это просто параллельный мой актив.

Но тем не менее никогда никто не скрывал, что я являюсь бенефициаром и собственником компаний, входящих в группу «Оптима-Финанс», которую, да, в силу наших взаимоотношений возглавляет Борис Кантемиров, в 2003 году уволившись со службы во внутренних войсках, это к вопросу, являлся ли он подчиненным Золотова. На мой взгляд, достаточно сомнительно проводить какие-то параллели ― человек уволился за десять лет до того, как Золотов возглавил.

Желнов: Но военный человек все-таки был тем не менее.

Ванинский: Ну, как военный человек?

Желнов: Как и Золотов ― военный человек.

Ванинский: Нет, во-первых, Борис Заурбекович ― профессиональный юрист. На момент нашего знакомства он возглавлял одно из подразделений компании «Сибур», где я работал первым вице-президентом, и, собственно, там наше знакомство и состоялось. Впоследствии был период, когда он работал самостоятельно в структурах РЖД, в других коммерческих структурах на достаточно высоких должностях. Впоследствии с 2005 или 2006 года мы продолжили сотрудничество, с тех пор он так и работает в моих структурах.

Я не понимаю, как еще можно доказать, что он никого не фронтует, а я не являюсь номиналом.

Собчак: Скажите, а почему бы тогда вам самому не возглавить, чтобы уже не только?..

Ванинский: А зачем мне возглавлять? Я не менеджер, способный к ежедневному микроменеджменту каких-то процессов. У меня нет таких компетенций и нет желания что-либо возглавлять.

Собчак: Почему вам удобнее, чтобы компания принадлежала Борису Кантемирову, а не вам лично?

Ванинский: Что касается «Оптимы-Финанс», на момент…

Желнов: «Оптима-Финанс» кормит Росгвардию.

Собчак: Имеет прямое отношение к мясокомбинату.

Ванинский: Является собственником мясокомбината «Дружба народов».

Желнов: Да, кормит Росгвардию, мы так обобщаем в целом для зрителей, чтобы было понятно.

Ванинский: Мясокомбинат, да, в свою очередь, является единственным поставщиком Росгвардии. Что бы я хотел сказать? «Оптима-Финанс» была проектной компанией, которая была приобретена специально для сделки по приобретению крымских активов. На момент этой сделки санкционные риски для меня и еще двух моих партнеров, кроме Бориса Заурбековича, всего нас четыре, были недостаточно понятны.

У меня есть, скажем так, была некая ситуация, которая на сегодняшний день урегулирована, да, которая не позволяла мне таким образом войти в капитал на тот момент, когда была сделка, точно так же, как и у моих партнеров, дети учились за границей, кто-то там получал вид на жительство. Люди реально боялись. На сегодняшний день этих проблем нет, но, к сожалению, на сегодняшний день уже сделка, поскольку финансировалась в том числе банком, имеет ковенанты, и для того, чтобы что-либо менять в структуре собственности, это целый процесс трудоемкий, и заниматься им ради того, чтобы просто появиться в реестре собственников, никакого смысла нет.

Собчак: То есть Кантемиров ― номинальный владелец? Или просто он владелец на меньшую часть внутри этой компании?

Ванинский: На меньшую часть. У нас есть три акционных соглашения.

Собчак: У кого контроль над компанией, контрольный пакет?

Ванинский: Контроля как такового ни у кого нет.

Собчак: Это договоренности 50/50? Вы можете сказать?

Ванинский: Это опционное соглашение. Я контролирую 49%.

Шлейнов: А почему же в документах он собственник на 100% всех компаний, в том числе «Оптимы-Финанс» и, получается, мясокомбината тоже?

Ванинский: Еще раз говорю: у нас существует опционное соглашение, по которому в любой день я могу при согласии банка за номинальную стоимость акций стать владельцем своих 49%.

Собчак: Вы поставляете Росгвардии все продукты или только мясо?

Ванинский: Практически все.

Собчак: За небольшим исключением каким-то все-таки.

Ванинский: Практически все.

Желнов: То есть это и «Крымская фруктовая компания», которая входит в холдинг «Оптима-Финанс», да?

Ванинский: Конечно.

Желнов: Фрукты поставляет.

Ванинский: Конечно.

Желнов: Это и мясо ― «Дружба народов», комбинат мясной.

Ванинский: Конечно.

Желнов: Это еще что?

Ванинский: Это птицефабрика «Дружба народов». Есть ряд продукции, которую мы производим, беря в аренду производственные мощности у «Великоновгородского мясного двора», это достаточно крупное предприятие в Северо-Западном округе, арендуем другие мощности для производства рыбных консервов, для комплектации индивидуальных рационов питания.

Собственно, когда мы только начинали сотрудничество, было понятно, что нам реально не хватает мощностей и собственных технологических процессов для того, чтобы удовлетворить ключевые потребности Росгвардии, и в этом году мы успешно построили два производства. Если в уходящем году локализация производимой продукции была порядка 20%, то в следующем году она будет 38%.

Мы запускаем большой консервный цех на мясокомбинате в январе месяце, мясных консервов, мы запускаем в марте производство сыров и сливочного масла, продуктов, наиболее подверженных фальсификации, и таким образом собираемся двигаться как в направлении повышения локализации производства продуктов, которые мы производим и поставляем для нужд Нацгвардии, так и ухода непосредственно в аутсорсинг, когда мы перестаем поставлять продукт, а начинаем поставлять, организовывать приготовление полуфабрикатов. На этом деле это сегодняшний современный день. Поставки продовольствия ― это день вчерашний. Хорошо или плохо Минобороны кормит компания «Конкорд», но то, что они ушли от самостоятельных закупок и приготовления пищи, они пришли в XXI век.

Желнов: Компания «Конкорд», которую вы упомянули, ― это другой такой повар, известный на всю страну, Евгений Пригожин, у которого разные виды бизнеса, правильно? Вы ее упоминаете.

Ванинский: Нет, я упоминаю Минобороны.

Желнов: «Конкорд» вы упомянули, который поставщик продуктов для Минобороны.

Ванинский: Да.

Желнов: Я вот хотел вас спросить. Вы сказали…

Ванинский: Он не поставщик продуктов. Вы не услышали меня.

Муратов: Он кормит.

Желнов: Кормит.

Ванинский: Он организатор питания.

Желнов: Хорошо, поправились. Вы сказали, что когда вы приобретали этот актив крымский, «Оптима-Финанс», все это называется «Оптима-Финанс», вы с вашими партнерами боялись санкций западных. Вы приобретали его у Юрия Косюка.

Ванинский: Не боялись. Не до конца понимали риски, да.

Желнов: Не до конца понимали риски. Ну, какая разница? Вы приобретали его у Юрия Косюка, у бизнесмена. На каких условиях вы его купили, что входило в этот актив, эти все комбинаты питания этого агрохолдинга? Потому что сам Косюк утверждал, что это был отъем актива, а не покупка. Можете прояснить все-таки здесь свою позицию?

Ванинский: Да. Моя позиция, как, собственно, и позиция «Мироновского хлебопродукта», замечательной компании, которой владеет Юрий Косюк и которую он создал за 12 лет, ― это то, что активы были приобретены по рыночной цене в результате долго структурируемой в течение полутора лет сделки.

Надо понимать, что «Мироновский хлебопродукт» ― это публичная компания, одна из немногих на Украине. Там их, может, с десяток есть таких. Это компания с капитализацией больше полутора миллиардов долларов. Производство птицы составляет 650 тысяч тонн в год. Это сопоставимо с «Черкизово», сопоставимо с лидерами нашего рынка. Не хочу никого обидеть, на мой взгляд, намного более эффективная компания. Хотя бы цифры их экспорта: за 2017 год 180 тысяч тонн ― это больше, чем весь экспорт российских производителей мяса птицы. Вопрос себестоимости в первую очередь.

Так вот, это компания публичная, которая в 2006 году первый раз привлекла евробонды. После этого было еще два выпуска, по-моему. Держателями евробондов процентов на 80 являются американские инвестиционные и пенсионные фонды. Обеспечением евробондов выступили все активы группы «Мироновский хлебопродукт», включая те предприятия, которые впоследствии были нами приобретены. И они же являлись поручителями по этим евробондам.

Как вы понимаете, если это евробонды, если это американские инвесторы, там соответствующие консультанты, андеррайтеры. В этом случае был андеррайтер Citibank. Как вы думаете, если бы активы ушли не по справедливой стоимости, вы бы об этом узнали от кого, от Алексея Навального или из интервью Юрия Анатольевича?

Собчак: Нет, это говорил сам Юрий Косюк, собственно, это мы взяли из его интервью.

Ванинский: Да, Юрий Косюк это говорил во внутреннем интервью, когда давал его для украинских журналистов. А что он еще должен был говорить? «Я в полном шоколаде, у меня все купили по рыночной стоимости, и только вот Петр Алексеевич не может никак разрулить со своей шоколадной фабрикой»?

Шлейнов: Извините, а вы можете сумму раскрыть примерную или хотя бы порядок цифр?

Ванинский: Нет, не могу сумму раскрыть примерную. Могу вам дать пресс-релиз.

Желнов: Зрители не видят.

Ванинский: Пресс-релиз «Мироновского хлебопродукта».

Собчак: Открытые данные ― 73 миллиона. Эта сумма соответствует действительности?

Ванинский: Примерно.

Собчак: Примерно.

Желнов: 73 миллиона.

Ванинский: Вот я привез вам два пресс-релиза. Один ― самой группы «Мироновский хлебопродукт», а второй ― Лондонской биржи, где котируются ее акции, где написано, что Raftan Holding (это компания, входившая в группу «Мироновский хлебопродукт») передала контроль над активами по справедливой стоимости и деньги пойдут на развитие бизнеса. Не знаю, нужны еще какие-то комментарии?

Муратов: Я бы хотел вернуться от украинских бизнесменов, и от Порошенко, и от Крыма к вам.

Ванинский: Да.

Муратов: У меня есть человеческое любопытство узнать, каким образом человек становится единственным поставщиком Росгвардии. Нет-нет, это еще не вопрос.

Ванинский: Да.

Муратов: Вот посмотрите, в этом году исполнилось пять лет, как приняли федеральный закон №44, который определил госзакупки как такую очень важную, приоритетную сферу, в том числе для развития бизнеса. Там есть два основных принципа. Первый принцип ― прозрачность, второй ― правило одинаковых подходов.

И вдруг вместо конкурса, ― я не думаю, что у нас является мясо птицы стратегическим сырьем, ― вместо конкурса все отдается одному человеку, вам. А вот вы можете объяснить, вот это почему?

Ванинский: Да, конечно, я могу это объяснить, почему, но тогда я бы, с вашего позволения, хотел начать свой рассказ чуть раньше, да, почему. Вообще что происходило в 2016–2017 году с закупками продовольствия в Нацгвардии на основании того анализа, который имеем мы, частично данные по закупкам перед передачей я вам передал, чтобы вы могли вместе со мной смотреть на цифры.

Сформулирую так. Соответственно, Нацгвардия была создана на базе внутренних войск в 2016 году, да, в 2019-м мы будем праздновать три года, да.

Муратов: Да.

Ванинский: С момента создания в новую структуру перешла штатная численность, так скажем, непосредственных боевых подразделений, в том числе перешли и тыловые службы в том виде, в котором они существовали в МВД. При этом бюджетом Нацгвардии до середины 2017 года, насколько я понимаю, распоряжалось МВД, закупки в интересах Нацгвардии осуществляли центры закупок МВД. Сама Нацгвардия к закупкам приступила, впрочем, практически теми же самыми силами, потому что эти же люди плавно перетекли в структуры обеспечения Нацгвардии в округах. Так вот, Нацгвардия приступила к освоению собственного бюджета только с третьего квартала 2017 года.

И как же выглядела, собственно, эта структура закупок? Выглядела она таким образом, что все закупки ― я вам подготовил небольшую аналитику ― осуществлялись у компаний, которые по большей мере или, скажем так, практически все зарегистрированы в том же 2016–2017 году. Все эти компании имели только один вид деятельности ― поставки по тендерам, проводившимся по 44-ФЗ в рамках гособоронзаказа для нужд Нацгвардии.

Муратов: А кого вы имеете в виду? Вы имеете в виду компании, которые входили в структуру «Спецшвейснаба»?

Ванинский: Нет.

Муратов: Нет?

Ванинский: А что такое? «Спецшвейснаб» ― это единственный поставщик Нацгвардии по…

Муратов: Тоже единственный.

Ванинский: Да, тоже единственный. Нет, я имею в виду компании, которые в аналитике, которая вам представлена, в единой информационной системе, где можно смотреть контракты Нацгвардии, осуществляли поставки в 2016–2017 году.

Желнов: Но почему вы все-таки оказались?..

Ванинский: Подождите.

Желнов: Давайте, да.

Ванинский: Это несколько десятков компаний. Это несколько десятков компаний, вот профайлы из публичных баз я вам принес рассмотреть на досуге. Компании эти ничем не занимались, кроме участия в этих тендерах и побед в них на любых условиях. Давайте поймем, что именно закупает Нацгвардия. Почему ― это вопрос второй.

Нацгвардия закупает исключительно продукты отечественного производства. Такой есть внутренний приказ со времен МВД. За исключением цитрусовых. Все остальное исключительно отечественного производства и исключительно соответствующее ГОСТам, разработанным как в советские времена, так уже и в новое время.

Что такое ГОСТ? ГОСТ ― это четкие технологические параметры, которые ты не можешь никаким образом менять, в отличие от технических условий, с которыми работает 99% производителей в 99% товаров, которые они производят. Возвращаясь опять же к тому, что такое ГОСТ, если вы сами ходите по магазинам или ваша жена, вы можете у нее спросить, как много она видит продукции, на которой написано слово ГОСТ.

Желнов: Мы понимаем, что такое ГОСТ.

Ванинский: Понимаете?

Собчак: Да.

Желнов: Да. Можете не объяснять. Все-таки почему вы? Потому что вы отвечали всем требованиям?

Муратов: Вы отвечали какому-то особому ГОСТу.

Желнов: Да, какому-то особому ГОСТу.

Ванинский: Объясняю, да.

Собчак: То есть это же очень привилегированный статус для агрохолдинга.

Муратов: Откуда он взялся и почему?

Ванинский: Он взялся, подождите, давайте… И до этого дойдем.

Муратов: Давайте уже как-то дойдем.

Желнов: У нас все-таки ограничено время.

Ванинский: Давайте последовательно. Мы все успеем.

Муратов: Нет.

Ванинский: Успеем.

Муратов: Вы четыре минуты уже отвечаете на вопрос, а мы к его сути не подошли, Борис Львович.

Ванинский: Вы сейчас поймете, как мы подошли.

Муратов: Хорошо.

Ванинский: С другой стороны к его сути. Так вот, если вы все понимаете, здесь сидящие, что такое ГОСТ, я вам специально принес ГОСТы, которые разработаны НИИ Горбатова ― это ведущий институт по продуктам питания, по мясной промышленности. Что такое полукопченая колбаса и вареные сосиски. Соответственно, принес от этого же НИИ Горбатова, разработчика этого ГОСТа, калькуляцию, сделанную на сегодняшний день в адрес Росгвардии, которая ее запросила, потому что вопросы ценообразования никуда с повестки не ушли, они есть на сегодняшний день. И, соответственно, калькуляторы, я думаю, у вас самих есть, да.

Желнов: Борис, мне кажется, вы в вопросе Дмитрия подменяете контекст. Вас спрашивали, почему вы, а вы нам философию ГОСТа объясняете. Мы понимаем, что такое ГОСТ.

Ванинский: Да. Мы, соответственно, в июне 2016 года написали письмо господину Золотову о том, что мы хотели бы, чтобы наши мощности рассматривали для поставок и обеспечения группировки Росгвардии, находящейся в Крыму, достаточно значительной.

Так вот, если бы вы меня не перебивали, я бы вам чуть-чуть более логично объяснил, почему на это письмо среагировали. Среагировали на то, что если вы сейчас посмотрите на ту аналитику, которую я вам дал, а потом изучите расчеты НИИ Горбатова, то вы поймете, что в 2016–2017 году Росгвардия была завалена фальсификатами, просто фальсификатами.

Муратов: Ого!

Ванинский: А может, даже и не была завалена, потому что колбасу за столько…

Собчак: Вы имеете в виду, что вместо сыра был сырный продукт, вместо одного вида…

Ванинский: Я имею в виду, что велись закупки сосисок и колбасы по 130–150 рублей, притом что себестоимость сосисок, по расчетам НИИ Горбатова, составляет 300 рублей, а колбасы ― 450. Вопрос, почему Росгвардия закупает исключительно говяжью колбасу и говяжьи сосиски и почему так прописаны правила, которые никто не производит?

Муратов: Росгвардия была завалена фальсификатом?

Ванинский: Ага.

Муратов: И это уголовное наказуемое деяние каким-то образом сейчас расследуется?

Ванинский: Наверно. Я не знаю.

Муратов: Вы не знаете, да?

Ванинский: Но на вопрос, где цены высокие, а где низкие, нет базового ответа, от какой цены мы считаем. Вот сейчас мы чуть-чуть уходим туда, к вопросу превышения цен.

Собчак: Мы туда вернемся.

Ванинский: Да.

Собчак: Хотелось бы все-таки понять по поводу вот такого привилегированного положения агрохолдинга и того, что, по сути дела, это же крымская компания.

Ванинский: Так вот, вы меня перебили. Мы написали письмо, поскольку искали рынки, поскольку понимали, как обеспечивается в отсутствие железнодорожного моста и сухопутного моста подразделение Росгвардии, и, соответственно, написали такое письмо на имя господина Золотова с просьбой рассмотреть нас в качестве поставщика для Крымского федерального округа, на тот момент еще для крымского региона.

После этого на нас вышел зам господина Золотова господин Милейко, замдиректора, который курирует тыловое обеспечение, и пригласил на встречу, по результатам которой нам было предложено рассмотреть возможность поставок в рамках всей географии Росгвардии.

Муратов: Я правильно понимаю, что вы написали письмо про регион, чтобы обслуживать его.

Ванинский: Да, да.

Муратов: И ваше письмо попало к главнокомандующему, он своему заместителю поручил сделать вам предложение, чтобы вы обеспечивали всю страну. Офигительно!

Ванинский: Рассмотреть. После этого три месяца у нас…

Муратов: Слушайте, вы родились с серебряной ложечкой во рту.

Ванинский: Не думаю.

Желнов: Но это вообще круто ― предложить малое, а получить большее.

Муратов: Это очень круто.

Ванинский: Не думаю. Я думаю, что как раз по…

Муратов: А вы Золотова знали до этого?

Ванинский: Конечно.

Муратов: Он же, наверно, от знакомого человека письмо получил.

Ванинский: Конечно, конечно.

Муратов: А, то есть вы хорошо были знакомы с Золотовым?

Ванинский: Сказать, что мы хорошо знакомы, наверно, можно, сказать, что мы как-то находимся в дружеских или товарищеских отношениях, я никоим образом не могу.

Собчак: А можете рассказать, вот как вы познакомились, давно?

Муратов: Ведь отдать все питание целой Росгвардии, сколько там, 340 тысяч?

Ванинский: Мы познакомились, когда Виктор Васильевич возглавлял службу безопасности мэра Санкт-Петербурга, господина Собчака.

Собчак: То есть это было еще в Петербурге, очень давно.

Ванинский: Да, это было в 1994–1995 году.

Собчак: Можете рассказать? То есть вас какие тогда связывали отношения?

Ванинский: Нас никаких отношений не связывало. Мы познакомились в процессе каких-то организационных мероприятий. Как вы знаете, я был сотрудником компании, одним из менеджеров компании «Олби-джаз», которая много благотворительных проектов вела.

Шлейнов: Господин Бойко, да?

Ванинский: Господин Бойко, да, был собственником московского «Олби».

Собчак: Олег Бойко.

Ванинский: Это была дочерняя структура, где мы все были партнерами господина Бойко.

Собчак: И Кехман, я так понимаю, тоже в этой компании, да.

Ванинский: Да, и Кехман Володя там тоже был.

Собчак: То есть вы познакомились. Что, это было какое-то мероприятие?

Ванинский: Мы познакомились, у нас есть какие-то общие… Какое-то мероприятие.

Собчак: Светское, не светское?

Ванинский: Мне кажется, точно вспоминать, какие это были мероприятия, светские или не светские…

Муратов: Конкурс на звание лучшего единственного поставщика!

Ванинский: Точно не в 1995 году. Нет, я к тому, что я говорю о том, что мы с господином Золотовым знакомы. И я не исключаю, что при выборе единственного поставщика сыграло роль то, что он нас знал. Я больше чем уверен, что таких писем с просьбой номинировать единственным поставщиком было не одно, не два и не три. Я уверен и знаю о том, что разными коллегами господина Золотова предлагались другие структуры.

Желнов: То есть сыграл фактор знакомства. Вы сказали, что он сыграл роль.

Ванинский: Я считаю, что да.

Собчак: Борис, мне кажется, поправьте меня, если я ошибаюсь, просто одного факта знакомства с кем-то даже из Петербурга, из одной среды недостаточно.

Ванинский: Конечно, конечно.

Собчак: Может быть, вы как-то проявили себя так, что?..

Ванинский: Именно поэтому господин Милейко, замдиректора по тыловому обеспечению службы Нацгвардии, отправил к нам комиссию, которая на протяжении двух месяцев писала заключения, обследовала наши объекты, смотрела, каким образом у нас организована логистика. Запрашивались цены по разным регионам, по которым мы способны в 2017–2018 году обеспечить потребности Росгвардии. Это был некий процесс. Хочу сказать, что…

Собчак: Вы как-то до этого себя проявили в отношениях с Виктором Васильевичем?

Муратов: Вы до этого кормили большие воинские коллективы, города?

Ванинский: Мы кормим каждый день 3,5 тысячи человек собственных сотрудников. И речь не идет о том, чтобы кого-то кормить. Речь идет о том, чтобы поставлять продукты. Кормит там до сих пор…

Желнов: Но вы же в агробизнесе новичок сравнительно.

Ванинский: Новичок.

Желнов: Тогда почему такое доверие, да еще и в масштабах?..

Муратов: Новичок? Это, конечно, похоже на то знаменитое интервью.

Ванинский: Да-да.

Собчак: Да-да.

Шлейнов: Новичкам так везет у нас!

Желнов: Новичкам так везет. Вы же не Аркадий Новиков, условно говоря, да, у которого огромные сети ресторанные по всей стране, кейтеринговые службы, да.

Ванинский: А мы разве о кейтеринге сейчас говорим?

Желнов: Хорошо. Вы новый участник этого рынка.

Ванинский: Да.

Желнов: Вы можете это признать?

Ванинский: Я лично да. Наше предприятие нет.

Желнов: Да. Тогда почему, на каких основаниях вот вашим предприятиям, учитывая, что вы новый бизнесмен в этом секторе бизнеса, вам доверили, что прислали комиссию, которая проверила всю логистику?

Ванинский: В первую очередь я думаю, что стоят вопросы аудита технологических процессов производства, санбиобезопасности.

Собчак: А какая часть гонится из Крыма? Ведь вы начали поставки еще до строительства Крымского моста, и просто даже с точки зрения логистики это же очень странно.

Желнов: Да, как ее комиссия оценивала, эту логистику?

Собчак: То есть из Крыма паромами поставлять по всей стране продукцию. Вот как это происходило?

Шлейнов: Потому что вот Алексей-то говорил, что вы и у других предприятий закупали, а продавали…

Ванинский: Да, да, да.

Шлейнов: Уже дороже, но от себя.

Ванинский: Да. А как мы должны были, дешевле?

Шлейнов: Нет, я считал, что если вы агрохолдинг, то вы сами производите и продаете свое.

Ванинский: Что-то производим, что-то нет.

Шлейнов: А почему тогда те предприятия не могли отдельно участвовать в конкурсах и точно так же получать, дешевле продавать продукцию?

Ванинский: Не знаю. Если бы они… Мы хотели участвовать в конкурсах и участвовали.

Шлейнов: Так вы же стали единственным поставщиком! Как они могут участвовать?

Ванинский: Почему? Единственный поставщик ― это, кстати, чтобы мы все понимали, назначение единственным поставщиком не обязывает Нацгвардию работать исключительно с единственным поставщиком. Она хоть завтра…

Собчак: Это как? Поясните.

Ванинский: Так. Единственный поставщик ― это просто другая форма организации закупки, но в то же время она никак не ограничивает госзаказчика идти по 44-ФЗ и конкурентным способом закупать все, что они закупали до этого.

Муратов: Борис Львович, простите. Каким образом могут иные участвовать в поставке продуктов Росгвардии, если вчера мы прочитали официальную новость, что вам еще на два года продлили статус единственного поставщика?

Ванинский: Да, да.

Муратов: У нас действительно больше вообще некому участвовать и некому забивать птицу.

Ванинский: Почему?

Собчак: Просто насколько я понимаю, единственный поставщик ― это участие без конкурса. Поправьте меня, если это не так.

Ванинский: Конечно, да.

Муратов: Без конкурса.

Собчак: Тогда каким образом с вами могут конкурировать?

Ванинский: Процедура определения единственного поставщика ― 44-ФЗ я вам тоже принес для изучения ― не подразумевает проведения конкурса для определения единственного поставщика.

Собчак: Да.

Муратов: А почему вообще так?

Ванинский: Так написан 44-ФЗ.

Муратов: Хорошо.

Ванинский: Но он также написан таким образом, что для определения цены есть три метода, в том числе метод сравнительный. До недавнего времени, до этого года метод сравнительной цены заключался в том, что служащие, ответственное лицо госзаказчика могло взять, положить, собственно, в кейс закупки три предложения от ООО «Уголек», «Мотылек» и «Ручеек» с одним юридическим адресом и со счетом в одном банке, у которого десять предписаний за работу с налом.

Муратов: Да, да.

Ванинский: И указать три цены, не знаю, на картошку: сто рублей, сто пятьдесят и семьдесят пять. И потом на основании этих трех цен сказать, что предложение в пятьдесят рублей намного лучше, чем все те, которые есть на рынке, и установить такую цену. Такая вот закупка, кстати, в прошлом году была на Урале у Нацгвардии, кефир купили по 266 рублей.

Желнов: Борис, Ксения спросила вас, я тоже думал об этом. Вы сказали, что была комиссия, которая проверяла логистику и соответствие.

Ванинский: Да.

Желнов: Но каким образом отрезанный полуостров логистически через паром?

Ванинский: Да, через паромы поставлял мясо.

Желнов: Этому полуострову доверили производить продукты для всей страны, учитывая, что этот полуостров был фактически отрезан.

Ванинский: Ни в коем случае не производить продукты для всей страны.

Желнов: Хорошо, доставка с него шла. Это как логистически можно объяснить?

Ванинский: Это нельзя объяснить логистически, это можно, скорее всего, объяснить организационно, что, когда ты работаешь с одним поставщиком, у тебя есть с кого спрашивать и с кого получать информацию.

Желнов: Да, но вы говорите, что была комиссия, которая именно логистику отслеживала.

Ванинский: Я не говорю, это вы говорите, что она именно логистику.

Желнов: Вы сказали, что послали комиссию, вы сказали слово «логистика».

Ванинский: Сказал, да. А то, что именно логистику, ― это вы сейчас говорите.

Желнов: А Крым же был отрезан от страны на тот момент.

Ванинский: Да, да.

Желнов: И каким образом эффективность этой логистики измеряется?

Ванинский: В той части, в которой мы поставляли нашу продукцию, вопросов логистики не возникало.

Желнов: Вы же сказали, что всю страну вам доверили.

.Ванинский: Да, только мы, естественно, закупаем непосредственно в регионах, где находятся части, а мы поставляем на сегодняшний день на несколько сотен адресов разгрузки. Вы понимаете, что это такое?

Шлейнов: То есть вы стали таким авторизованным посредником.

Собчак: Оператор, условно.

Ванинский: От Иркутска 400 километров, два раза в неделю привезти двадцать килограмм колбасы. Можете себе представить, сколько стоит логистика?

Шлейнов: То есть вы фактически стали авторизованным посредником. Я правильно понимаю?

Ванинский: А вы в курсе, что в Восточной Сибири нет ни одного мясокомбината, который работает с говядиной? У меня вопрос, как раньше осуществлялась эта логистика и осуществлялась ли она вообще.

Собчак: То есть вы, по сути дела…

Ванинский: В части, где находится по тридцать-сорок человек, куда надо возить раз в десять дней по 20–30 килограмм из Иркутска, или Ангарска, или Забайкальска.

Собчак: Борис, то есть вы, по сути дела, посредник, и ваша функция ― как бы отвечать, да. Принцип единого окна.

Ванинский: За сроки и качество, да.

Собчак: Вы отвечаете за срок, за качество и за всех субподрядчиков, которым вы передаете эти госзаказы.

Ванинский: Да, да.

Шлейнов: А главный вопрос: с Дмитрием Анатольевичем Медведевым вы лично знакомы? Который подписывал, собственно, распоряжение о том, чтобы сделать вас…

Ванинский: Лично нет. Видел его с дистанции метров сорок в 2002 году на одном из ― как это сказать? ― мероприятий в «Газпроме», когда он в ранге председателя совета директоров курировал консолидацию активов «Сибура».

Шлейнов: А с фондом «Дар» и вот людьми, которые фонд окружают?

Ванинский: Никогда в жизни.

Шлейнов: У вас же были какие-то деловые отношения с этой структурой, насколько я понимаю, и с людьми Дмитрия Анатольевича?

Ванинский: Ну, скажите мне, какие именно и с как именно.

Шлейнов: Ну вот петербургский проект, вот этот комплекс знаменитый.

Ванинский: Вот по петербургскому проекту я вам тоже принес, кстати, справочку, оставлю. Как выглядит ситуация? В 2006 году я со своим партнером, в справочке есть его фамилия, он, как и я, был 50 на 50, мы были учредители, ООО или ЗАО была форма, невская, купили на торгах Фонда имущества Санкт-Петербурга, повторюсь, на торгах, нежилые помещения в аварийном доме, который являлся памятником архитектуры, дворцом Кушелева-Безбородко, в котором было порядка тридцати аварийных квартир, где-то в собственности находящихся, где-то квартир социального найма. Соответственно, купив вот этот билет на войну, на торгах, в виде нежилых помещений этого аварийного здания, 2,5 года мы занимались приобретением жилого фонда для расселения жильцов социального найма, выкупа собственников квартир, где была оформлена собственность. Весь процесс счастливо завершился в середине, по-моему, 2009 года, после первого кризиса ипотечного, который потряс, в том числе, и рынок недвижимости в России, если вы помните.

Соответственно, на тот момент эффективность вложений во весь этот проект стала настолько не очевидна, что мы точно так же выставили его на торги, тоже Фонда имущества, уполномоченной структуры Российского аукционного дома, и продали на третий раз, в отсутствие всяких других покупателей, некой компании «Центрум». О том, что она аффилирована с фондом «Дар» я узнал вот из ролика товарища Алеши. Как еще это комментировать, я не знаю.

Шлейнов: Тут, хорошо, случайность. А вот земли в Подмосковье, которые соседствуют с резиденцией Управделами?

Собчак: Так называемый «Русский лес».

Шлейнов: Земли, который там давались.

Ванинский: Вот вам привез выписки электронные из Росреестра, на вчерашнее число, о том, что они как находились на момент, когда нам их передали в аренду, в собственности Российской Федерации, так и находятся, по крайней мере, на вчерашний день.

Шлейнов: Это вот «Сосны», да?

Ванинский: И так же у нас аренда.

Шлейнов: Это дачный кооператив «Сосны», где Володин и другие «Единороссы» видные?

Ванинский: Не-не, это вы сейчас путаете с Истринским районом, или Красногорским, где у группы «Родкрофт» тоже есть актив, о котором писали «Ведомости». Если честно, можно взять любой участок в Подмосковье, в Одинцовском или Красногорском районе, увидеть на кадастровой карте собственника с громкой фамилией и сказать, что вот с ним это аффилировано.

Собчак: Но вот еще есть информация по «Плесу», так называемый пояс безопасности вокруг вот этой медведевской резиденции.

Шлейнов: Нет, не «Плес», другая несколько…

Ванинский: А вот про Маслово это интересная история. Я не знаю, откуда это взяла Счетная палата, если взяла, я сам эти отчеты не читал, но еще раз повторю, участки как находились в государственной собственности, так и находятся, у нас находятся в аренде, мы платим безумную арендную плату, и считаем, что в том числе, из-за близости к таким объектам, которые вы называли, у нас ничего не получается с девелопментом.

Собчак: А что за обмен собственностью с Усмановым, вот это что за история?

Ванинский: Никакого обмена собственностью с Усмановым не было. Была ситуация, при которой структуры Усманова, а не Усманов, предоставляли корпоративный займ моим структурам, и в качестве обеспечений передавались доли компаний, которые, собственно, являются арендаторами этих лесных участков. Так называемая сделка РЕПО, займы были погашены, акции вернулись на место.

Собчак: Вы знакомы с Усмановым?

Ванинский: С Усмановым знаком достаточно хорошо. В период работы в «Газпроме» и в «СИБУРе» именно с «Газпром инвестхолдингом» мне приходилось взаимодействовать в части возврата активов Южно-Русского месторождения, так и «СИБУРа», поскольку консолидировалось это все на компаниях Усманова, которыми управлял Алишер Бурханович, мы прекрасно знакомы.

Муратов: Борис Львович, позвольте, вот меня интересует вопрос. Если я не ошибаюсь, расследование Фонда по борьбе с коррупцией о поставках Росгвардии вышло, наверное, в конце августа, 27-го.

Ванинский: 23 числа.

Муратов: 23 августа. А мне сказал редактор Дождя, что обратились вы прийти в эфир и рассказать, что было, спустя, следовательно, прошло четыре месяца. Сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, четыре месяца. Что удерживало вас от того, чтобы вот так же спокойно рассказать четыре месяца назад? И случайно ли совпадение, что вчера ваш контрагент, в каком-то смысле, я имею в виду господина Золотова, дал, как любят сейчас все, подражая Трампу, «интервью на ногах» корреспонденту «Комсомольской правды? Такое ощущение, что вы под Новый год такие гештальты закрываете, Золотов свои, вы свои. А с чем это связано? С уголовным делом, которое возбуждено сейчас и расследуют, которое возбудил ФАС? И насколько я знаю…

Ванинский: А ФАС возбуждает уголовные дела?

Муратов: Нет, ФАС дело проверки конечно же. И второе, кто возбудил еще дело по поводу фактов, изложенных…

Шлейнов: Разбирательство ведет, насколько я понимаю, ФСБ.

Собчак: Военная прокуратура, по-моему.

Шлейнов: Военная прокуратура занимается, потом в ФСБ идет разбирательство какое-то, сопровождение.

Муратов: Ну вот, собственно говоря, с чем это связано? Это вот мое предположение, что с каким-то следствием, которое вдруг началось. Или просто действительно конец года?

Ванинский: Мне ничего про следствие, которое началось, не известно, как и никому в Росгвардии.

Муратов: Неизвестно.

Шлейнов: Проверки какие-то были?

Муратов: А почему вы четыре месяца молчали, Борис Львович?

Ванинский: А что изменилось за четыре месяца?

Муратов: Нет, просто вопрос.

Собчак: Но почему решили вот сейчас?

Ванинский: Решил, потому что год уходит, потому что новое постановление вышло. Потому что, на мой взгляд, как-то однобоко и достаточно поверхностно анализируется информация, которая, по моему мнению, называется вбросы. Вот даже уважаемое мною агентство РБК своими публикациями ну как-то выглядит крайне нелепо.

Желнов: А с Золотовым вы обсуждали возможность прихода в эфир и этого интервью?

Собчак: Он одобрил как-то этот приход?

Ванинский: Нет.

Собчак: Почему?

Ванинский: У меня нет такой возможности обсуждать с ним свои планы. Если я, мы чуть-чуть отвлеклись, мы знакомы, он знает меня, я знаю его.

Желнов: Это мы поняли.

Ванинский: Но сказать, что у меня с ним дружеские, товарищеские или еще какие-то отношения, позволяющие мне в любой момент, когда я хочу, общаться, такого, конечно, нет.

Собчак: Если позволите, я такой, более личный задам вопрос, по поводу вашего личного отношения к тому выступлению Виктора Васильевича, которое он сделал после этого расследования. Вот вы считаете, это было правильно? Или, может быть, если бы у вас была возможность посоветоваться…

Ванинский: Какое выступление? Я первое смотрел, а про которое говорит Дмитрий, не видел.

Собчак: Я про первое говорю, когда Виктор Васильевич вызвал на дуэль и так достаточно эмоционально высказался. Вы считаете, это был правильный шаг? Или, может быть, если бы вы могли каким-то образом советовать, то вы бы тогда могли прийти, рассказать журналистам все.

Ванинский: Я не хотел бы комментировать выступление Виктора Васильевича, но мое мнение, что по тому, как было подано это псевдорасследование, а кроме как псевдорасследованием этот ролик Навального ничем назвать нельзя, поскольку, не знаю, говорилось, нет, даже запросов никаких он в Нацгвардию не присылал.

Шлейнов: А он и не должен, он общественный деятель, не журналист.

Ванинский: Конечно, не должен. Но если ты берешь, хочешь покомментировать закупки, на мой взгляд, можно обратиться. По крайней мере, так сделало РБК, правда, не дождалось ответа, выпалило все, что…

Желнов: Вы долго отвечаете, четыре месяца просто, поэтому, извините.

Ванинский: Нет, я говорю о том, что ФБК накануне и во время своего расследования…

Собчак: Понятно, они не обратились.

Ванинский: Никаких запросов в Нацгвардию не присылало. Собственно, все эти документы я принес не для вас, а для ФБК, которое должно было здесь присутствовать, но по каким-то причинам не присутствует.

Муратов: А вам тоже запросы не поступали на комбинат?

Ванинский: Никаких. Хотя, подождите, вообще все это выступление, вы же мне не даете сказать, это никоим образом не какое ни расследование, это элемент некой информационной атаки, которую предприняли все вот эти товарищи, которые в 2016-2017 годах здорово грелись на всех этих поставках. И сейчас, когда летом, во-первых, случился скандал, который, в том числе, случился с нашим участием, если можно так сказать, «скандал», что отсутствует какое-либо планирование вдумчивое в войсках, что они заказывают, и мы это увидели по нашему заказу, что хотят, когда хотят и непонятно с какой целью, встал вопрос о реформировании системы закупок в целом в Нацгвардии, в июле месяце, по инициативе директора. И вот после этого понеслась вся эта катавасия.

Желнов: То есть это заказ со стороны конкурентов?

Ванинский: Конечно.

Желнов: Заказ Навальному?

Ванинский: Конечно.

Желнов: Вы утверждаете?

Ванинский: Да.

Собчак: Вы можете назвать какие-то конкретные фамилии, предприятия?

Муратов: Заказчика.

Ванинский: Слушайте, какие конкретные фамилии?

Желнов: Ну, кто это…

Ванинский: Если вы думаете, что сосиску за сто рублей или масло за сто рублей за килограмм может купить один человек, который подписывает контракт, видя, что цена на торгах упала на 70%… А цены начальные на торгах, они же не с потолка берутся, это те самые цены, которые…

Желнов: Ксения вас спросила, что это за люди, что это за компании, а вы опять про торги.

Ванинский: Вот эти компании, я не знаю физически.

Желнов: Ну кто это? Если это ваши конкуренты, которые…

Собчак: Ну какие-то у вас догадки есть?

Ванинский: Это не наши конкуренты. Мы, как вы знаете, работаем безальтернативно, без конкурентов в пространстве. Это конкуренты между собой.

Желнов: Ни с кем не конкурируете. Я уже понял, что привилегированное положение. Ну что это за структуры?

Ванинский: Это структуры, я вам говорю, созданные в 2016, 2017.

Желнов: Ну вы можете сказать зрителям? Мы же эфир ведем, а не просто междусобойчик.

Ванинский: Ну не знаю. Вот речь идет о, что там у нас главный козырь, «Гатчинские сосиски», про которые все говорят.

Желнов: То есть сосисочный комбинат позвонил в ФБК и говорит: «Это "Гатчинские сосиски" на проводе. Давайте…».

Ванинский: Не, я не думаю, что так все примитивно.

Желнов: А как?

Ванинский: Ну, как, принесли вот контракт про эти овощи несчастные по 46 рублей, которые реально стоят 46 рублей. Если вы посмотрите, сколько стоит ранний картофель в России, которого практически нету, все, что продается в сетях с марта по июль месяц, это Египет, Марокко и Израиль. Тут вообще, я не знаю, насколько уместно обсуждать весь этот абсурд с ценами, которые показывает ФБК, какие-то агросерверы, сегодняшние цены из магазинов.

Собчак: Хорошо. Я тоже считаю, что много еще вопросов. Цены, по которым происходит эта закупка определенных продуктов, которые должны соответствовать ГОСТу, меняются в течение года, и в связи с этим могут быть связаны вот эти флуктуации цены, о котором говорилось в расследовании Навального.

Ванинский: Что касается овощей, бесспорно.

Желнов: А вообще, как считали?

Ванинский: Что именно?

Желнов: По Росстату или по магазинам, по средней цене в магазинах? Вот картофель, мясо, как считали? Давайте все-таки к основе претензий.

Ванинский: А вы как думаете, Росстат какие цены собирает? Не обращали внимания, там написано — потребительские цены, естественно.

Желнов: Я понимаю. Вы как считали, исходя из чего? Что за основа ценообразования была?

Собчак: Ваша формула подсчета этой цены?

Ванинский: Вот я вам принес целый файлик про овощи.

Желнов: Но вы можете сказать?

Собчак: Можете сказать нашим зрителям?

Ванинский: По Росстату, естественно.

Желнов: По Росстату. Вот, смотрите, если по Росстату, а не по условному магазину «Пятерочка», или тем более, «Азбука вкуса», вот сельхозпродукция по Росстату оказывается в несколько раз все-таки дешевле, чем у вас, о чем и говорит в ролике…

Ванинский: Не оказывается.

Желнов: Вот, смотрите, вот…

Ванинский: Оказывается, что есть манипуляция с цифрами Росстата.

Желнов: Вот, смотрите, мы специально с Ксенией распечатали из Росстата, средние потребительские цены на товары и услуги, и согласно им, капуста 16 рублей за килограмм, это 2017 год, декабрь. У вас продаже, если ссылаться на Алексея Навального, 46 рублей за килограмм. Дальше, лук 21, вы закупали по 37.

Ванинский: Подождите, пожалуйста. Вы сейчас кислое с пресным. Вы за какой месяц, за январь берете?

Желнов: Декабрь 2017 года.

Ванинский: Декабрь 2017 года, прекрасно. Вы в курсе, что основной сезон картошки в России начинается с сентября месяца и заканчивается в ноябре? Когда собираются так называемые поздние сорта, 90% урожая собирается.

Желнов: А я про картошку не упоминал, я упоминал капусту и лук.

Ванинский: А я вам и про лук, и про капусту, это то же самое.

Желнов: Нет, не тоже самое. Я вам говорил про капусту, 16 вместо 46, и про лук, 21 вместо 37.

Ванинский: Подождите. Еще раз, подождите. Вы сейчас говорите про овощи, которые выращены осенью, и заложены на хранение осенью, и их функция — лежать до июня месяца, обеспечивая потребности населения России в овощах, потому что ну не растут они у нас два раза в год. Те цены, которые показывал Навальный, вот я вам принес специально, запросы Росгвардии на эти цены поступили в конце апреля 2018 года, и речь шла о поставках овощей нового урожая, в июне-июле месяце. Не тех овощей, которые в декабре месяце стоят дешевле всего в году, потом что их месяц назад закончили убирать, а тех овощей, которые предполагалось вырастить где-то на юге России, раннеспелые сорта в июне-июле месяце.

Желнов: То есть цены взлетают из-за сезонности, вы хотите сказать?

Ванинский: 73% по картофелю колебания цен сезонные.

Желнов: А по капусте тоже?

Ванинский: По капусте более 100%. Я вам оставлю матчасть, можете изучить. Не надо просто смотреть цены статистики, надо понимать.

Собчак: Но не в три же раза получается?

Ванинский: Бывает и в три. Бывает и в три, в зависимости от урожая.

Шлейнов: Ну так Росгвардии должно быть все равно, вы же агрохолдинг, вы распоряжаетесь тем, как хранить, где закупать. Почему они должны ориентироваться на цены, вот вы сейчас говорите, сезонные? Им должна быть интересна цена, которая наименьшая, наилучшая.

Ванинский: Тут вопрос, вы поймите, вопрос в этой картошке, он не в том, за сколько ее купили, купили или собирались купить за 46 рублей в начале июля месяца, когда она реально столько стоила. А вопрос, зачем они в мае месяце заказывают пиковую по цене картошку, в объеме, необходимом на три месяца обеспечения? При том, что они могли заложиться картошкой еще прошлогодней, обеспечив себе потребности до августа месяца, либо подождать, поесть консервированные овощи, и взять уже в начале августа картошку по 20 рублей, как они брали, нового урожая. Вопрос не в том, сколько стоила картошка, картошка, да, стоила дорого, но это она столько стоит, никто не закупает ранние овощи, которые начинаются в июне месяце, их продают на рынке. Вы что думаете, в сетях вы покупаете отечественные овощи? Нет, Марокко, Египет, Индию, вот что вы покупаете весной.

Желнов: То есть ваша позиция, что цены почти в три раза выше, вот мы упомянули капусту и лук, это нормально, это просто сезонность.

Ванинский: Нет цен в три раза выше. Не-не, вы сейчас передергиваете, Антон. Я сейчас говорю о том, что вы смотрите не на тот месяц статистики.

Собчак: Ну вот эти тарифы, мы распечатали специально тарифы Росстата.

Ванинский: Я понял, да. Я еще раз вам говорю…

Желнов: А сок? Сок же там тоже Навальный говорил.

Ванинский: Да, сок, он тоже говорил про сок.

Желнов: Тоже сезонность какая-то, у консервированного сока?

Ванинский: Да, конечно. Можно про сок?

Желнов: Ну, мы поняли.

Ванинский: Что вы поняли?

Желнов: Общее ваше объяснение мы поняли, по всем эти видам цен и их росту.

Ванинский: Нет, вы не поняли. Дослушайте меня до конца, вы же начали говорить про цены и про сезонность.

Желнов: Про сезонность вы.

Ванинский: Да, а вы про цены Росстата.

Желнов: Да.

Ванинский: В году 12 месяцев, давайте сравнивать по месяцам цены Росстата, а не цены контрактов, которые показывает Навальный, заключенные в декабре месяце. Кстати, тот контракт, который он показывал, с компанией «Югагроэкспорт», чтобы вы были в курсе, он не был исполнен, даже по этой цене, и расторгнут в мае месяце с начислением штрафа, здесь извещение тоже есть.

Собчак: Почему?

Ванинский: Ну, это уж я не знаю, что они не справились. Подождите, пожалуйста, про соки давайте поговорим. Вот в этой таблице замечательной, которую я вам дал, есть закупки Нацгвардии в 2017 году. Алексей приходит в магазин, в «Пятерочку», берет в руки сок в литровой упаковке, на котором ничего не написано про ГОСТ, и говорит, что он стоит 75 рублей, а Росгвардия покупает 87.

Ну, начнем с того, что Росгвардия покупает сок в упаковке 0,2, которая сама по себе на 25% дороже, чем обычная литровая упаковка. Закончим тем, что мы действительно поставляем продукцию ГОСТ, где есть определенная доля сухого вещества. 90% соков, которые продаются в сетях, выпущены согласно ТУ. Но опять же, если бы действительно хотели показать, насколько дороже продает «Дружба народов», они бы показали сок не из магазина «Пятерочка». Вы посмотрите, там в Центральном округе в прошлом году закупали сок на аукционах по 24 рубля, прямого отжима. Чего не достали эту цифру, можно было бы сказать, мы продаем в четыре раза дороже.

Желнов: Почему тогда ФСБ сочла, что есть нарушения, если все так красиво и правильно с точки зрения закупок и ценообразования? Почему тогда появилась эта претензия у ФСБ?

Ванинский: А я не знаю ничего про претензию ФСБ.

Желнов: Как, вы не знаете, что были проверки произведены ФАС и Военной прокуратурой по запросу Федеральной службы безопасности?

Ванинский: Я знаю, что проверки у нас…

Желнов: Да, расскажите, может, мы чего-то недопонимаем.

Ванинский: Проверки Главной военной прокуратуры и ФАСа идут с 1 января 2018 года. Каждый месяц кто-то пишет в ФАС, в прокуратуру, в ФСБ, в Управление администрации президента, с обращениями граждан.

Желнов: То есть после расследования Навального, правильно ли я вас понимаю, что никаких дополнительных проверок Федеральная служба безопасности не попросила? Может, вы поправите здесь и дадите какой-то…

Ванинский: Мне ничего не известно, чтобы специально после случившегося, после выхода вот этого псевдорасследования. Расследования не было.

Желнов: То есть сейчас никаких проверок не ведется?

Ванинский: Ведутся, каждый день ведутся проверки по тем или иным запросам.

Желнов: Есть какие-то результаты?

Ванинский: Мне про них ничего не известно. Есть два дела административных, возбужденных ФАС, одно возбуждено еще в июне месяце, второе в ноябре, по завышению стоимости. Мы туда ходим каждый месяц, нет ключевого ответа на вопрос, от чего мы считаем превышение. Мы туда приходим, спрашиваем: «Решили, от чего считаем превышение?». Нет. Сказать, что мы в своем ценообразовании нарушаем 44 ФЗ или 1465 Постановление Правительства, невозможно, наши цены меньше Росстата. При этом я хотел бы обратить ваше внимание на такой момент, как цены Росстата. Цены Росстата формируются, с одной стороны, из потребительских цен, это цены не оптовые, это цены потребительские. С другой стороны, в цене Росстата, например, нет категории «сосиска говяжья», там есть просто «сосиска». Как вы думаете, доля сосисок говяжьих какую составляет долю в объеме продаж в сетях, если вы вообще уверены, что они там продаются, сосиски говяжьи?

Собчак: Борис, у нас все-таки эфир не такой долгий, осталось не так много времени. Хотелось бы такой задать общий вопрос. Вот я просто сейчас смотрю на это со стороны нашего телезрителя, и я понимаю, что для телезрителя выстроится вполне понятная схема, что вы познакомились с Золотовым очень давно, какие-то у вас были те или иные отношения, потом именно ваше письмо выделяется из тысячи других с тем, что вам дается вот такое привилегированное положение.

И это, собственно, продолжает логику такого вывода, что это такой все равно «бизнес для своих». Вы могли бы что-то сказать, почему это не так, по вашему мнению? И что, собственно, какое конкретное преимущество именно вашего агрохолдинга, почему его выбрал Золотов? Не только же из-за того, что вы в Питере познакомились?

Ванинский: Наше конкурентное преимущество я вам назвать, кроме как доверие, не могу. А в плане эксклюзивности я вам принес вот ряд контрактов всего, чтобы вы понимали про вопросы качества планирования Нацгвардии, у нас в этом году с ними 465 контрактов.

Желнов: А что значит «доверие»? Доверие разве юридическая категория, при заключении договора?

Ванинский: Нет.

Желнов: Вы сказали, другой причины, кроме как доверие, назвать не могу. А как можно в бизнесе, тем более в госзаказах, руководствоваться фактором доверия? Я не очень понимаю.

Ванинский: Так вот, по поводу эксклюзивности. Я вам принес только пять контрактов, на самом деле их больше сотни.

Желнов: Вы про доверие не сказали.

Ванинский: Сейчас мы вернемся, вы же меня перебиваете постоянно. С отрицательной рентабельностью, то есть надо понимать, что где-то треть контрактов у нас отрицательная рентабельность за счет того, что нам приходится возить на непонятные расстояния, на, соответственно, со сроками поставки, которые невозможно не нарушить, исходя из того, что поступают заявки за неделю, когда только организация логистического процесса занимает больше.

Муратов: То есть вы себе в ущерб кормите наших защитников?

Ванинский: Часть контрактов, да.

Муратов: Но вообще-то, выгодно вашей компании «Оптима» кормить Росгвардию?

Ванинский: Мясокомбинат «Дружба народов».

Муратов: Мясокомбинату «Дружба народов».

Ванинский: Выгодно. В этом году балансовая прибыль будет порядка 180 миллионов рублей.

Шлейнов: Извините, я правильно понимаю, это государственный вопрос? Мы с кем ни разговаривали, вот еще в газете «Ведомости» разговаривали, с «Газпромом», с РЖД, Владимир Иванович Якунин, будучи главой РЖД, объяснял, вы знаете, вот мои знакомые, поставщики, им приходится на воду дуть, чтобы ни меня, никого не скомпрометировать. В «Газпроме» люди объясняли, что, знаете, вот свои, они надежнее всего. Может, один руководитель РЖД, который работал по вокзалам, и вовсе говорил о том, что конкурсы придумали враги России для того, чтобы развалить нашу экономику. Так что, может быть, отменить эти конкурсы? И действительно, враги их придумали, их не надо? И они для кого-то должны быть, а вот для знакомых не должны быть?

Ванинский: Конкурсы, наверное, абсолютно правильное направление, но я считаю, что должна быть ответственность за участие в конкурсах. Когда приходит туда поставщик, вчера зарегистрированный, и забирает контракт с падением цены, притом что цена, например, на сливочное масло по Росстату тоже 300 рублей бывает. Я извиняюсь, один маленький пример, про сливочное масло, которое Навальный вертел в руках, за 350 рублей. Это единственный производитель, за 350 рублей действительно, который взял на себя отвагу написать на пачке ГОСТ. Этот производитель под названием «Белмолоко», мы на следующий день пошли, купили это масло «Белмолоко», является производителем так называемого СТМ «Пятерочки», то есть собственного фирменного бренда. Он не делает под собственным брендом, он продает, делает продукцию для того, чтобы продвигать бренд «Пятерочки». Я уже не помню, «Красная цена» или как это называется. Факт тот, что сдали на анализ, в ней «горбатого» — пальмовый жир. Чудес на свете не бывает. Очень понятная математика, доступная на базовом уровне любому человеку. Вы знаете, в молоке есть жирность…

Желнов: Но Рома спрашивал про конкурс.

Шлейнов: Конкурсы для всех других, а для своих, знакомых их не нужно, правильно?

Ванинский: Сейчас вернемся. Для всех нужны конкурсы. Молоко, знаете, у него есть жирность. Например, у молока жирность 3,4%, а масло сливочное ГОСТ — 82%. Рассказываю вам, формула как берется. Берете, делите 82% на 3,4% и получаете количество молока, необходимого для производства одного килограмма масла. Ну, вот если вы найдете где-то молоко дешевле 20 рублей, скажите, мы там будем покупать. Вообще средняя по России, я думаю, закупочная цена 24 рубля. Соответственно, взяли поделили 82 на 3,4. Получили сколько? 24, наверное, да? Теперь 24 умножьте на 20.

Желнов: 480.

Шлейнов: Так конкурс для того и создан…

Ванинский: 480. Это стоимость сырья для производства килограмма сливочного масла. Ну расскажите мне, какой Копперфильд умеет изготавливать масло за 350 рублей.

Шлейнов: Конкурс для того и создан, чтобы не мы искали лучшую цену, а люди приходили на конкурс, разные производители, и выста… Не вы искали их, где подешевле.

Ванинский: А вы покажите мне на этих конкурсах хоть одного производителя. Нормальный производитель туда…

Шлейнов: У нас в России производителей нет?

Ванинский: Они есть, но никто туда не пойдет. Там все построено только для того, чтобы выигрывали эти конкурсы одни и те же.

Шлейнов: Свои.

Ванинский: Свои, да. Потому что никто не будет, ни один нормальный производитель не пойдет подписывать контракт за 350 рублей на сливочное масло. Кстати, мы поставляем масло в фасовке 0,15, блистер. Минимальная цена, которую вы найдете в магазине, это 600-680 рублей за килограмм.

Собчак: У нас, к сожалению, мало времени остается. Вот по очереди бы хотелось спросить. Дима, вас убедили эти аргументы? Есть ли что еще, что бы вы хотели?

Муратов: Ну, раз мы по очереди высказываемся, у меня нет вопросов. Я с удовольствием изучу эти бумаги. Это не наша тема, не моя тема, но раз принесли документы, я обращу на них, конечно, внимание.

Ванинский: Я в ФБК, с вашего разрешения, все оставлю.

Муратов: Ну, это не мне, я не работаю курьером в ФБК.

Желнов: И мы не приемная.

Муратов: Но я хотел бы сказать, что вот ваш последний монолог о том, что на этот конкурс, на конкурсы по госзакупкам, не выходят производители.

Ванинский: Найдите хоть одного.

Муратов: Да-да, вот спасибо, я вот за это хочу вам сказать спасибо. Мы еще посмотрим на это, что не приходят производители, что всюду фирмы, которые зарегистрированы месяц-два назад, что всюду цена придуманная, и здесь можно сделать не сливочное масло, а пальмовое.

Ванинский: Цена изначальная подразумевает сговор. То есть если бы по 44 ФЗ ввели уголовную ответственность за покушение на мошенничество при попытке подписать договор дешевле реальной стоимости.

Муратов: Борис Львович, а что делать людям, которые тогда не знакомы с Золотовым? Вот у них есть желание кормить, у них есть какой-то мясокомбинат, но они не знакомы с директором Росгвардии. Что тогда делать-то? Все, ничего не делать?

Ванинский: Не могу ничего им посоветовать.

Муратов: Я все понял. За честность просто огромное спасибо.

Желнов: Для меня тоже. Спасибо, во-первых, за честный разговор в этом смысле, потому что меня убедил, ну были какие-то убеждения, которые на меня подействовали. Одно из них — то, что фактор знакомства все-таки играет роль в нашей стране. Ну я никогда в этом не сомневался. И что конкурсы, оказывается, у нас проводятся нечестно.

Ванинский: Это с одной стороны хорошо, с другой стороны…

Желнов: Да, а с другой стороны это порочно.

Ванинский: Хорошо проводить их хорошо. А проводить плохо то, что хорошо, тоже плохо.

Желнов: Я понял после эфира, что все несовершенно.

Шлейнов: Если конкурс придуман для всех, то он должен быть для всех. Или давайте уже сделаем как в Саудовской Аравии и в Арабских Эмиратах, вот есть королевская семья, есть родственники, которые являются основными поставщиками, и знакомые. А других поставщиков нет.

Ванинский: Мы не родственники, мы большой агрохолдинг.

Шлейнов: Ну, либо нужно придерживаться единственного и нормального правила, которое принято, — да, все выходят на конкурс и конкурируют между собой, либо объявить себя Арабскими Эмиратами.

Ванинский: На какой конкурс?

Шлейнов: На какой? Которого нет сейчас.

Ванинский: Нет, на тот конкурс, где цена падает на 75%? Между прочим, есть письмо Минфина, где написано, что в случае падения цены более 25%, госзаказчик должен потребовать с победителя обоснование. Ну, кроме того, что победитель должен выставить дополнительное обеспечение, гарантирующее исполнение контракта, он должен дать обоснование своей цены и наличия товара. Сколько я ни пытался, по всем этим демпинговым конкурсам, которые проходили в 2017 году, никакого обоснования, которое давалось…

Шлейнов: Ну убедите господина Золотова проводить нормальный конкурс, он же ваш знакомый.

Ванинский: А это он разве проводит конкурсы? Еще раз вам говорю, знакомый…

Собчак: Ну, я думаю, что та информация, которую мы услышали, действительно нуждается в проверке. Если действительно существуют фирмы, которые создаются под конкурсы, демпингуют цену, потом не исполняют этот заказ, это действительно тема для, может быть, дальнейших репортажей Дождя. Вам в любом случае спасибо большое, Борис, что вы пришли сюда поговорить с нами. Я надеюсь, что, может быть, когда-нибудь то же самое сделает Виктор Васильевич Золотов, сможет ответить на вопросы журналистов напрямую, а не только «Комсомольской правде» по ходу движения, так сказать. И безусловно, я надеюсь, что сегодня, ну, как минимум, вопросов стало чуть меньше, и благодарю вас за то, что…

Ванинский: Я думаю, что то же самое количество осталось. Одних вопросов стало чуть меньше, про качество расследования чуть больше.

Собчак: Ну почему, какие-то вещи вы сказали очень откровенно, ну как, мне кажется, что вот про то, что действительно доверие в бизнесе, личные знакомства — это важный фактор, ну это достаточно откровенное заявление.

Ванинский: Но не определяющий.

Желнов: Спасибо.

Собчак: Спасибо вам большое. Борис Ванинский сегодня был на нашем круглом столе. Хочу поблагодарить также всех журналистов за участие.